Глеб с этим не согласен, но я убеждена, что мы с ним просто не совпали по времени в своих желаниях. Когда познакомились, я была востребованной актрисой — имела по двадцать восемь съемочных дней в месяц, хорошо зарабатывала. Но при этом рвалась на театральные подмостки... Поэтому когда меня взяли на роль Рокси Харт в мюзикл Chicago, во мне проснулся профессиональный азарт: наконец смогу должным образом заявить о себе на сцене! Это были и творческий рост, и огромное желание зрительского признания. В тот момент была как герой мультика «Золотая антилопа»: «Еще золота, еще!» И я бы не смогла остановиться, если бы мой организм не выкрикнул: «Стоп!» Загнала себя настолько, что однажды меня попросту отвезли в больницу в крайнем истощении. Но в моем проекте был установлен таймер — гонка закончилась в конце театрального сезона. Я еще какое-то время восстанавливалась, в полной мере ощутив, что такое работа на износ.
И телешоу просто так их участникам не даются — это сплошные нервы! Особенно при самокритичности Глеба: он и так постоянно из-за всего переживает, а тут нужно было соревноваться с другими профессионалами на глазах у целой страны! От стресса начались проблемы. Врачи говорили: «У вас связки в порядке». Но Глеб сипел... И виновата в этом вдруг оказалась жена. «Это из-за тебя я все время психую!» — сказал Глеб.
А мне казалось, что я все делаю для него. На выступлениях болела за Глеба, подносила воду за кулисами. Три часа ночи, а я сижу в павильоне, жду, пока муж освободится. И когда он, победив в шоу «Две звезды», в благодарственной речи со сцены не упомянул меня, даже не обиделась — настолько радовалась за него.
Глеб пребывал в эйфории после своей победы, мы поехали отдыхать, все было замечательно. А потом его пригласили на съемки «Точь-в-точь» — и мы опять стали существовать в режиме форс-мажора. Члены жюри — Геннадий Хазанов, Любовь Казарновская, Михаил Боярский и Леонид Ярмольник — говорили: раз Макеева появилась среди зрителей, значит, следующим номером выйдет Матвейчук. По-моему, ни к одному участнику больше не приходили родственники. Владимира Преснякова я, например, видела в зале только один раз: болел за Наташу Подольскую. Я же была в зале будто на дежурстве, но не услышала от Глеба даже простого человеческого спасибо. Он воспринимал мое присутствие и восхищение им как должное. Привык к этому. Помню, года два назад приехали на «Кинотавр». За завтраком я подсела к Карену Шахназарову.
