Сначала я относила это отсутствие эмоций в наших отношениях к тому, что муж — человек замкнутый. А сейчас понимаю, что он просто не привык думать о ком-то, кроме себя. Например, мы собирались на премьеру мюзикла «Mamma Mia!», где у меня главная роль. Весь спектакль — в бело-голубой гамме. Конечно, хотелось гармонировать с Глебом на снимках с премьеры — чтобы он был одет в том же стиле. Говорю:
— Прошу, надень голубую рубашку.
— Нет, хочу черную!
Не чувствовал, насколько я волнуюсь в такой момент и как важна мне его поддержка. В результате уговоров он надел голубую рубашку, но так и не понял, почему мне это было нужно. А я перед его выступлениями ходила на цыпочках, делала все, как ему нравится. Я просила Глеба о передышке в его марафоне. Он ответил: «Хочу сольник, потом посмотрим».
Во время концерта, который с аншлагом прошел в БКЗ Санкт-Петербурга, Глеб узнал, что в зале сидит его первая учительница по нотной грамоте, которая специально приехала из Минска. Он вызвал ее на сцену — и несколько тысяч человек аплодировали женщине, двадцать лет не видевшей своего ученика. Это трогательно, конечно, но за все выступление Глеб ни разу не упомянул свою жену — будто меня не было в его жизни.
На семью у мужа не оставалось времени: валяться в кровати, гулять по парку, ездить в отпуск... Жить как все нормальные люди! А между тем мне тридцать четыре года, и мои подруги уже детей в школу водят. Я говорила:
— Мне нужен не живущий от эфира до эфира муж, а тот, с кем мы будем выбирать обои в детскую комнату.
— Как-нибудь потом! Ты не понимаешь, что сейчас для меня главное!
Я, конечно, могла родить ребенка для себя. Но хотелось разделить с мужем радость от того, что наш малыш скажет первое слово, у него появится первый зуб... Предупреждала Глеба: «Два шоу я продержалась, третьего не переживу». Так и случилось.
