Естественно, я понимаю, что в разводе всегда виноваты оба. И из этого опыта сделала выводы. Зачем вела себя с Глебом как мамочка, окружая его опекой, о которой он не просил? Мне казалось, что в этом и заключается поддержка, но я не замечала, что порой она становилась чрезмерной. Хотелось и дома, и на работе быть рядом с мужем, а Глеб призывал разделять эти сферы. В творчестве муж всегда старался отделиться — он одиночка. Но я к его желанию не прислушивалась, вела свою линию. Взвалила на свои плечи и часть мужских обязанностей: все решения по бытовым вопросам были на мне. Поначалу хотелось, например, вместе с мужем делать ремонт: покупать обои, выбирать дизайн квартиры... Глебу это было не очень интересно. И я не стала настаивать — все взяла на себя. Думала, что снимаю с него лишние хлопоты, но прекрасно вижу, как некоторые девушки умеют быть слабыми — и мужчины принимаются их опекать. Может, и мне стоило почаще напоминать, кто глава семьи?
После двух месяцев молчания сама позвонила Глебу: «Надо что-то решать с документами». В июне мы сходили в ЗАГС, написали заявление. Через месяц он заехал за свидетельством, пока я была на съемках. Потом встретились на концерте в Кремле. Мы сохранили хорошие отношения, просто каждый пошел своей дорогой.
Мои родители очень поддерживали меня в период развода. Вели себя довольно деликатно — в душу не лезли. Наводили справки у домработницы, администратора: «Ну как там Настя?» Я не очень хотела об этом говорить.
Прошлую годовщину свадьбы мы с Глебом провели в Италии — когда оставались наедине, у нас все было хорошо. И если бы смогли выйти из конфликта, как я это предлагала, думаю, все бы со временем наладилось. Но третий в отношениях пары, как водится, оказался лишним... В августе этого года мы оба даже не вспомнили про нашу шестую годовщину. На следующий день я поздравила бывшего мужа — Глеб в ответ промолчал. Наша с ним история закончилась. Точка.
