— Откуда же взялась знаменитая фраза: «Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст»?
— Мифология очень выгодна. С ее помощью можно решить много задач — политических, социальных, религиозных. Знаменитая статья Горького «О музыке толстых», на которую ориентировались советские чиновники, была написана в 1928 году. Она вообще не про джаз. Это слово в ней упоминается, кажется, один раз. И не в отрицательном смысле. Было это, по-моему, в Сорренто: Горький сидел работал, а в соседнем отеле играл бездарный ансамбль. Писатель злился, ему не нравилось, как играют. И его недовольство вылилось в статью. Но тогда ни у кого не возникло желания использовать ее.
В 1930-е годы в Советском Союзе джазовых ансамблей и оркестров было гораздо больше, чем сейчас. Первая половина 30-х годов ХХ века была абсолютным расцветом джаза. Только после 1938-го, когда США стали нашим политическим врагом, наши чиновники не придумали ничего лучше, чем извратить смысл статьи Горького.
Это сейчас джаз — мировая музыка, как и классика. А тогда он был американским. И дошло до того, что в 1940 году — единственный раз в истории нашей страны — джаз был запрещен. На полгода! Тогда стали говорить, что это музыка буржуев, в фильмах его исполняли на фоне отрицательных героев — американских или немецких шпионов.
Сталин же считал джаз музыкой будущего золотого века СССР. Он говорил: это музыка энергии, музыка ритма, музыка для идущих вперед. И она очень подходит к развитию Советского Союза. Он любил джазовые концерты, для него их специально устраивали. Бывало, за особо удачное соло музыкант даже получал с руки Сталина часы.
— Странно, что запрет продлился всего полгода.
— По-моему, до кого-то из чиновников дошло: если нужно, чтобы какое-то искусство расцвело пышным цветом, его надо просто запретить. То же самое у нас потом было с роком. Он считался нежелательным, поэтому цвел, пах и везде исполнялся. В искусстве нельзя ничего запрещать. Все запретное интенсивно развивается. Даже через смерть. Это закон, который действовал во все времена.
Когда стало понятно, что Америка будет нашим ситуативным союзником, но разрешать джаз спустя полгода было как-то не очень, решили обозвать эту музыку эстрадно-джазовой (это то же самое, как компото-борщ или бумаго-металл). Даже сейчас мое джазовое отделение в Институте современного искусства называется «Инструменты эстрадного оркестра». В общем, запрет был снят. Утесов гастролировал по фронтам, солдаты с удовольствием слушали. И элементы джаза там звучали. Так же, как у Цфасмана: это был примитивный джаз, на уровне накопления информации, но честь ему и слава за то, что сделал.
Словом, тот, кто придумал фразу о продаже Родины, ориентировался, скорее всего, на тот период. Возник очередной миф.
— Кроме того запрета, никакого ущемления джазовых музыкантов не было?
— А как оно могло быть, если в самом начале 1960-х уже проводились джазовые фестивали?! К 1980-м годам их было в СССР больше шестидесяти! Разного уровня. Но разве могли проводиться подобные мероприятия без одобрения, разрешения, да еще и финансирования партией и комсомолом? Коммерции-то не было. Все — на государственном уровне.
