Однако вскоре я собрался с компанией на пикник, мы встретились все в метро. Пришла Нелли и... Нет, не могу сказать, что сразу влюбился. Скорее, почувствовал ущемленное самолюбие. Я ведь привык быть покорителем женщин. А она не покорилась. Пришлось завоевывать. И месяца через четыре мы расписались. Нелли стала мне не только женой, но и другом. Мы вместе 41 год.
Ни в одной семье не бывает все гладко. Но и я, и Нелли хотели сохранить семью. И сохранили. Где-то нужно было пойти на компромисс, где-то стерпеть и промолчать, а в другой раз настоять на своем, но так, чтобы не обидеть — cтало быть, подумать, прежде чем сказать...
Помню, я полгода работал в Италии по контракту, когда получил заманчивое, как мне казалось, предложение от Веронской академии — поступить к ним профессором. Условия были очень выгодные: квартира, 50%-ная оплата коммуналки, приличная зарплата. Я позвонил Нелли, чтобы посоветоваться. И моя мудрая жена спросила: «Что, Дань, вместо того чтобы играть концерты, каждый день будешь заниматься с полубездарными учениками? Будешь тратить на это жизнь?» Тогда я понял, что чуть не сделал величайшую глупость. «Быстро покупай билет в Москву», — сказала Нелли. И оказалась права. Я приехал домой с планом возрождения музыкальной сцены и реализовал его. Если твоя женщина идет с тобой по жизни, она должна понимать, кто ты и что для тебя лучше.
Убежден: счастье — это то, что мы делаем себе сами. Многие смеются над анекдотами про тещу. А мы жили с Неллиной мамой Волей Петровной душа в душу. Потому что ни она, ни я не хотели плохих отношений. Теща даже могла отругать Нелли, если считала, что та поступает по отношению ко мне неправильно. Когда мы переезжали в первую приличную квартиру после маленькой двушки, я сразу заявил, что теща будет жить с нами. Она во всем помогала мне. Была словно второй мамой: «Данечке надо приготовить...», «Ты забыла Данечке сделать...» И так все время. Воля Петровна прожила 94 года. И я вспоминаю ее только теплыми, добрыми словами.
Вообще для меня как для мужчины важнее семьи нет ничего. Сохранить семью — значит сохранить жизнь. Многие этого не понимают, начинаются разводы — очередные женитьбы — снова разводы. Становятся несчастными дети. А мой папа на нашей с Нелли свадьбе, подняв рюмку, сказал: «Я хочу, чтобы ваши головы состарились на одной подушке...» Наверное, я в этом плане динозавр, консерватор. Но считаю, что в любви женщина чаще всего играет решающую роль. Мужчина — добытчик, защитник. Хранитель же семьи, на мой взгляд, — женщина.
— Вероятно, так было у ваших родителей. Они застали момент, когда вы получили звание народного?
— Да, они уже были в Германии, где безбедно прожили больше 20 лет, не думая о завтрашнем дне. Страна, на которую они не работали ни дня, подарила им жизнь, которую Украина чуть не отняла.
Надо было слышать радость в голосах мамы и папы, когда я позвонил им с новостью. Не могу представить, что там у них творилось. Какое счастье они испытали! У мамы даже голос слегка пресекся. Я ведь исполнил ее мечту. То, что я из себя представляю, на 50% — заслуга родителей, в особенности мамы, и на 50% — труд учителей. Любовь должна быть требовательной — вся моя жизнь убеждает меня в этом.
Помню, когда отцу исполнилось 80 лет, я поехал на юбилей в Германию. Мы сняли ресторан. Папа, до последнего хорошо выглядевший, был красиво одет. Но чувствовал себя как-то растерянно. «Что с тобой, пап? Ты сам не свой». И вдруг он говорит: «Знаешь, сыночка, я пытаюсь понять, что это было...»
Теперь, когда за плечами тысячи и тысячи концертов, и я стараюсь понять, что это было. Хотя до восьмидесяти мне еще далеко. Есть время подумать.
Наверное, если бы мне дали шанс прожить жизнь второй раз, я в ней что-то исправил. Но сослагательное наклонение — для Маниловых...
