— Нет. Мы были с Микаэлом Леоновичем в Чернобыле в сентябре 1987 года. Было задание газеты устроить концерт для ликвидаторов аварии, я занималась его организацией, договаривалась с теми, кто мог бы на нем выступить. Многие отказывались. Микаэл Леонович согласился. И мы поехали.
— Смелый поступок. Не боялись?
— Мы не думали об этом, никаких опасений, никакого страха вообще не было. Дали два концерта: один в Киеве, другой — в зоне. После концерта нас провезли по ней, показали разрушенный реактор и почти достроенный саркофаг. Мы видели оставленные дома. Брошенные детские игрушки в палисадниках. Неубранные тыквы в огородах. Все это нас потрясло. Микаэл Леонович говорил, что у него возникло ощущение, что время конца света наступило. Он не собирался ничего писать о Чернобыле. Но тот его не отпускал. Так и появилась симфония для органа.
— «Все трещины мира проходят через сердце поэта» — очень точная фраза, правда? Конечно, она относится ко всем творцам, не только к поэтам...
— Да. И нередко это сердце не выдерживает. В буквальном смысле слова. Микаэл Леонович перенес инфаркт. Потом — операцию на сердце в Лондоне. И до и после этих двух вех его жизни было немало переживаний и потрясений, которые подрывают здоровье. Но художник перестанет быть художником, если он глух к тому, что происходит в мире. Так что больное сердце — это плата за эмпатию.
— Помню, Микаэл Леонович рассказал мне на интервью об одном невероятном случае из своей студенческой молодости. Как однажды на улице к нему подошел незнакомый человек и предложил тысячу рублей, огромные деньги по тем временам. Просто он заметил, что юноша мерзнет в легком пальто. (Другого у Таривердиева тогда не было, он же приехал в Москву из теплых краев. От института до общежития добирался короткими перебежками, забегая в магазины, чтобы погреться.) Микаэл Леонович опешил, ни в какую не хотел брать деньги, но потом согласился с условием, что обязательно вернет их. Но человек сказал: «Конечно, вернете. Только не мне. А тому, кто будет в этом нуждаться».
— Он так и поступал. Микаэл Леонович помог очень многим людям, но об этом знали только те, которым он помог. Он это, конечно, никогда не афишировал. Социальную защиту, которой Микаэл Леонович занимался как секретарь правления Союза кинематографистов, скрыть было уже сложнее. Там к нему обращались за самой разной помощью — в получении квартиры, путевки на лечение, пособия и тому подобное. И он честно ездил по разным государственным конторам, поликлиникам, «выбивая» все эти блага.
— Боже! Известный талантливый композитор... Зачем он тратил на это свое драгоценное время?
— Микаэл Леонович и сам задавался этим вопросом. И нашел на него ответ. Конечно, он делал это из самых лучших побуждений. Ему нравилось делать добро. Но это было нужно и ему самому — он так подпитывался. Ему необходима была эта добрая энергия, чтобы писать музыку. Добрые дела были для него своего рода топливом.
