Узнав об этом, леди Франклин заметила: «Если сэр Джон не отправится в это плавание, он умрет от огорчения». Но в адмиралтействе его кандидатуру поначалу попытались отклонить.
— Вам уже шестьдесят! — взывал к разуму Франклина восьмидесятиоднолетний Джон Барроу.
— Вы ошибаетесь, — возразил сэр Джон, — мне недавно исполнилось всего лишь пятьдесят девять!
И все же упрямый Барроу поручил возглавить путешествие другим мореплавателям, не менее прославленным. Однако Уильям Парри заявил, что устал от арктических походов, Джеймс Кларк Росс сослался на обещание никогда больше не соваться во льды, данное молодой жене, еще один кандидат, тридцатидвухлетний Джеймс Фитцджеймс, был слишком молод, непонятного происхождения, к тому же ирландец. И сэр Джон получил вожделенное назначение.
Накануне отплытия он подхватил воспаление легких. Жена уговаривала отлежаться, но единственное, в чем Франклин уступил, — сменил табак на нюхательную соль. И уехал в доки, где заканчивали ремонт кораблей.
«Эребус» водоизмещением триста семьдесят две тонны и трехсотдвадцатипятитонный «Террор» когда-то служили бомбардирскими судами Королевского военно-морского флота, но были перестроены для северного плавания. Денег не жалели — суда прекрасно экипировали. Форштевни обшили железом, чтобы проламывать лед. Корабли имели, помимо парусного оснащения, паровую машину. Запасов продовольствия должно было хватить на три года. В трюмы загрузили шестнадцать с половиной тонн галет, шестьдесят две тонны муки, по тринадцать с лишним — засоленной говядины и свинины. А также больше четырех тонн лимонного сока, призванного защитить от цинги.
Капитаном «Террора» стал трижды ходивший в Арктику Френсис Крозье, на «Эребус» назначили самого Франклина. Но у командующего экспедицией дел хватало, и в реальности на мостике управлялся Джеймс Фитцджеймс. Никто не сомневался в их будущем триумфе. На борт подняли семь почтовых голубей, два механических органа и библиотеку в тысячу двести томов. Не забыли также о доске для игры в триктрак и живой обезьянке. Моряков, мечтавших записаться в плавание, оказалось столько, что пришлось устроить чуть ли не конкурс. Каждому члену команды — всего насчитывалось сто тридцать четыре человека — сделали на память дагерротип. Позднее пятерых списали по болезни, и до Арктики доплыло сто двадцать девять моряков. При этом кроме Франклина, Крозье и двух ледовых лоцманов никто из них не имел полярного опыта.
