История женитьбы Милляра — отдельная тема. Это произошло, когда единственный близкий Георгию Францевичу человек — мама — уже скончалась. Елизавета Алексеевна рано родила, выйдя замуж за французского инженера Франца де Милье. Отец Милляра умер еще до революции. В 1917 году у семьи все отобрали, в том числе огромную московскую квартиру, переселили маму с сыном-подростком в одну комнату.
Милляр был очень привязан к матери, жалел ее, а еще — страшно боялся. Ребята из съемочной группы рассказали мне одну историю, произошедшую при ее жизни. На территории Ялтинской киностудии росло огромное дерево — айлант, который в народе называют «вонючкой»: его листья, если дотронуться, очень неприятно пахнут. А Милляр выпил после съемок, попросил мужиков подсадить его на этот самый айлант и устроившись поудобнее среди веток, начал громко распевать куплеты собственного сочинения, крайне неприличные. Вокруг собрался народ — голос Бабы-яги ни с каким другим не перепутаешь.
Первым к айланту подбежал заместитель директора картины:
— Очень прошу вас спуститься...
— Да пошел ты, — донеслось с ветки.
Пение продолжилось. Через несколько минут появился директор фильма Роман Конбрандт:
— Георгий Францевич, ну что ты творишь? Давай вниз!
Но и Конбрандт был послан по тому же адресу.
Наконец к дереву величественной походкой приблизился сам Александр Роу — он ходил уже с трудом. Командует:
— Гоша, слезай немедленно.
— Не хочу!
— Если сейчас же не слезешь, негодяй, я позвоню твоей маме!
После секундной паузы Милляр завопил:
— Саша, ты что?! Не надо звонить, несите стремянку!
Когда мать заболела и попала в больницу, оставшись совсем один, Францевич с горя слег. Перестал есть, не выходил из комнаты. Целыми днями лежал, проваливаясь от слабости в сон. Пробуждался только для того, чтобы спустить соседским ребятам из окна на веревочке авоську с деньгами на бутылку водки. Увидев такую печальную картину, соседка Мария Васильевна пожалела Францевича, стала за ним ухаживать.
Узнавший об этом Роу обрадовался, уговаривал его: «Гоша, тебе надо жениться». И когда Милляру стало получше, он сделал соседке предложение. Не знаю, правда ли, но на ее смущенную фразу:
— Мы люди в возрасте, мне и мужчина-то уже не нужен, — Милляр якобы ответил:
— А я и не мужчина, я — Баба-яга.
Они расписались в первый день съемок сказки «Варвара-краса, длинная коса», жениху исполнилось шестьдесят пять лет. Как признавался мне потом он сам, со временем пришли чувства и семья получилась настоящей. Роу оказался дальновидным человеком: женитьба намного продлила жизнь Францевичу, он еще не раз снимался и дожил до восьмидесяти девяти лет.
