Я получил главную в жизни роль в очереди за колбасой. Приезжаю однажды из Рязани в Москву. Как всегда, бегом в гастроном. И вдруг чувствую на себе пристальный взгляд. Подходит женщина: «Хотите сниматься в кино? На Киностудии Горького начинается работа над сказкой «Финист — Ясный Сокол». Вы нам подходите». Я опешил и ущипнул себя за руку: неужели не сон?
Я родился в Сибири, в городе Тюмени, в совершенно нетворческой семье. Моя мама Елизавета Игнатьевна большую часть жизни проработала агрономом, занималась озеленением. Папа Константин Александрович был стражем порядка. Окончил Омскую школу милиции после войны. Но я появился на свет до его выпускного, ведь он изредка все же вырывался домой с учебы.
Вскоре после моего рождения отца отпустили в увольнение — повидаться с семьей. Примчался в Тюмень, схватил конверт со мной и на радостях откинул закрывавшее лицо одеяльце. Хотел посмотреть, на кого сын похож. На дворе стояла глубокая осень, подул ветер, я глотнул холодного воздуха и тут же схватил воспаление легких. До пяти лет болел им шесть или семь раз.
Детей в семье было четверо, и все — мальчишки. Владимир, Юрий, Игорь и я — старший. В школу пошел в шесть лет, учился неплохо. Как все дети, иногда хулиганил и дрался. Уже тогда впервые проявились мои актерские способности: я очень любил петь частушки. Когда по праздникам собиралась наша многочисленная родня, меня всегда ставили на табуретку и просили: «Славик, дай жару!» И я давал. Сначала частушки были безобидными, но я быстро освоил куплеты «с перчиком». Слушая мой детский голосок, выводящий нецензурщину, взрослые одновременно хохотали и краснели.
Тюменский драматический театр находился рядом с нашим домом. Папина мама, бабушка Нина, решила культурно воспитывать внука и отвела меня на спектакль в Театр кукол, который находился в том же здании. Сейчас уже не вспомню название первого спектакля, который посмотрел. Но навсегда сохранил чудесное ощущение, возникшее в душе. Сначала бегал в театр по выходным, потом чуть ли не каждый день. Весь детский и взрослый репертуар знал наизусть. Поняв мою страсть, отец стал использовать ее в воспитательных целях. Самым строгим наказанием было: «В театр не пойдешь!» Так что учиться я продолжал без двоек и троек.
Отсвечивал в театре постоянно и вскоре стал своим. И вот в 1957 году получил первую роль в спектакле по знаменитой тогда пьесе «Кремлевские куранты» — лежал на печи с другими ребятами в сцене, где Ленин заходит в крестьянскую избу. Дверь отворяется, я смотрю на Владимира Ильича и спрашиваю:
— Кто это?
— Молчи, дурак, это ж Ленин! — в ответ охали взрослые.
