— Мы тут клип снимаем, нужны газовые баллоны. Миш, выручи, привези.
— Понимаешь, у меня брат в гостях, хотелось посидеть по-семейному...
Димка встрял в разговор:
— Да ладно, поехали, выручим ребят.
Едем. А дальше представьте: на съемочной площадке клипа вдруг открывается дверь и в клубах морозного пара возникает артист Марьянов с газовым баллоном в обнимку. Улыбается: «Ну и куда ставить?» Немая сцена.
Он со всеми общался запросто, ни грамма пафоса. Теперь, когда Димы с нами нет, мне звонят люди из разных городов, где брат бывал с гастролями. И говорят, какой Димка был простой в общении, веселый. К нему все тянулись. Его любили.
Постоянно вспоминаются связанные с ним истории. И это больно, даже если они веселые. Непрошено лезут в голову, никак от них не избавиться, а может быть, и не нужно избавляться?.. Помню, созвонились с братом, договорились в выходной приехать к родителям. И вот утром подъезжаю на мотоцикле к их дому. С другой стороны улицы появляется брат. Как и я — на мотоцикле, в сапогах-казаках, бандане, черной рубашке и куртке, синих штанах. Смотрим друг на друга и начинаем ржать. Ведь не сговаривались же! У каждого была машина, но мотоциклы мы любили больше. Байк — это свобода. И банданы обоим нравились — удобно.
Или вот другая история. В начале нулевых родители, выйдя на пенсию, купили дом в деревне Виловашки за Волоколамском, километров триста от Москвы. Тишина, глушь, свежий воздух. Каждую весну мы отвозили их туда на лето, навещали, а осенью забирали обратно в Москву. Как-то приезжаем в мае всей семьей и замечаем, что без нас в доме кто-то похозяйничал. Дверной замок вскрыт, вещи все вынесли — вплоть до чашек, занавесок, постельного белья... Ветер гуляет по пустым комнатам. Родители стоят потерянные. Не знают, что делать.
