— Договариваться с ним?
— Да, конечно, все условия создадим.
Возвращаюсь, а режиссер уже уехал из Далласа — контракт закончился. А Джигарханян теперь в своем интервью преподносит все так, что мистер Хамбургер его пригласил туда работать. Да они с ним даже ни разу не виделись! Для меня вообще стало новостью, что Армен, оказывается, в Далласе хотел филиал своего театра открыть...
Многое я узнаю только теперь — наверное, это участь всех жен. В своем интервью Цымбалюк так прямо и говорит: они с Арменом вместе вот уже пятнадцать лет. Ровно пятнадцать лет назад я уехала в Америку. Получается, он уже тогда готовил свой уход от меня?
Как-то, убирая квартиру, нашла его старенькую потрепанную записную книжку 1998 года. Почему он ее так долго хранил? И там случайно обнаружила киевский номер телефона Цымбалюк-Романовской. Позже нашла целую пачку счетов за междугородние разговоры. Он там снимался, может, звонил по поводу съемок?
Оказывается, все были в курсе их отношений, а мне не говорили:
— Но ведь вас тут не было, вот она и появилась.
— Но меня не было, потому что он так хотел!
Как Виталина оказалась рядом? Друг Армена рассказывал мне, как она его умоляла уговорить Армена Борисовича, чтобы тот разрешил ей приходить к нему дома убираться. Там рассчитано было все! Виталине нужно было в дом попасть. Сначала приходила убираться, потом и в постель залезла. Как в сказке про Лису и Зайца: «Пусти меня, Заяц, погреться!» Вначале хвост в дверь просунула, а потом и вся там.
Соседи все видели и мне потом докладывали: «Как только вам приезжать, она сразу же отсюда выметалась». В девять утра они вместе выходили из подъезда и садились в машину. Костюмерша, которую уволила из театра Цымбалюк, мне рассказывала, как Джигарханян изменился с появлением этой женщины. Куда бы он ни шел, она за ним, словно приучала его к своему присутствию. Внушала, что без нее пропадет. Однажды звоню ему, он едет в машине. По смущенному голосу я почувствовала, что рядом с ним кто-то сидит.
Это был звоночек, которому я не придала значения. Не боялась, что его уведут. Мне казалось, он доволен мной. Столько лет вместе, столько прошли, испытали, нас уже не разрубить. А оказалось — все возможно...
Когда мы только начали жить вместе, он сказал одну фразу: «В юности у меня была мечта — спасти какую-нибудь несчастную, помочь ей начать жить заново». Всегда кому-то помогал. Это хорошо, но нельзя же при этом другого топить.
Наверное, в истории с Цымбалюк я могла себя иначе повести и ее бы рядом с ним не было. Но опять сработали мои вечные сомнения: может, это все не так? Может, это все мне кажется? Вечная моя нерешительность. Я его всегда оправдывала и верила ему. Что такое доверчивость? Если ты на что-то неспособен, то и от другого этого не ждешь...
Когда Армен прилетал в Америку, я оставляла его с котом и летела в Москву. Сначала он отдавал все счета в театр, ему из его зарплаты бухгалтеры высчитывали. Но когда я однажды увидела, что он платит налог на машину, которой у нас уже давно нет, перевела оплату счетов на карточки — так было удобнее. Да и за квартирой нашей на Арбате нужен был уход...
