К Виталине Армен долго привыкал. То приблизит к себе, то отдалит. Решиться на последний шаг никак не мог. Но недавно сказал мне: «Я нашел свою женщину, а мне уже восемьдесят. Ну почему так поздно?!»
— Брата я впервые увидела, когда он был уже студентом, — у нас с ним разница в возрасте почти двадцать лет. В нашей семье была традиция: первого января мы обязательно поздравляли бабушку Марию, папину маму. Она жила в старом районе Еревана в маленьком деревянном домике. Армен тоже приходил, бабушка и ее сестра Анна обожали внука. Я перед старшим братом робела: красивый, недоступный, да и отношений между нами не было никаких. Так, погладит только по голове, спросит снисходительно, как дела. Я ведь была совсем клоп.
— Армен Борисович никогда не рассказывает, что все-таки произошло между его родителями.
— У нас в семье об этом много не говорили, поэтому я что-то, наверное, слышала краем уха, а о чем-то потом догадалась. Я понимаю так: отец был молод и по молодости все это произошло. Как только Армен родился, отец уехал из Еревана в Пятигорск учиться в строительном институте. Там он получил профессию инженера-проектировщика. С Пятигорском связана родословная Джигарханянов. Дед и прадед были мануфактурщиками, имели большое предприятие. Мама наша училась в Новочеркасске, ее пути с отцом пересеклись, у них начался роман. Она была моложе отца на восемь лет. Бабушка Мария и ее сестра Анна новую жену Бориса встретили прохладно, когда он после учебы вернулся домой.
Эти весьма сдержанные отношения сохранялись между ними всю жизнь. Во-первых, бывшая жена Бориса Елена, мама Армена, была армянкой, а наша мама Любовь — русская (правда, с примесью польской крови по отцу и немецко-финской по матери), родом из Ленинграда. Но она со временем стала совершеннейшей армянкой: выучила язык, умела на рынке торговаться, приняла условия жизни в чужой республике. Но главное: Борис ведь сына оставил. Для армян сын, мальчик — святое, поэтому это стало настоящей трагедией. Мы, дети, конечно с бабушкой Марией и ее сестрой общались, но, надо сказать, особой теплоты в отношениях не было. Нас трое было у родителей: Гаянэ, Наринэ и Маринэ, то есть я, Марина. У меня разница с сестрами семь и шесть лет.
