Почти все артисты были дебютантами. Георгия Буркова привела ассистент Эмма Сахарова. Он, будущий великий комик, здесь прекрасно сыграл драматическую роль. На человека с коровой утвердили питерского актера Овчинникова из Театра Комиссаржевской. Но буквально за три дня до начала съемок он позвонил и сказал, что не может участвовать. Катастрофа, что делать?! Тут я вспомнил про Губенко. Николай учился на курс младше меня. Мы дружили, выпивали в одной компании, за столом Коля нередко пел песню «Я иду, иду, иду, собаки лають на бяду», которую потом гениально исполнил в фильме. Он уже был знаменитым артистом, сыграл Блюхера в фильме Бориса Григорьева «Пароль не нужен». Звоню:
— Что делаешь?
— Ничего!
— Приезжай!
— А что играть?
— Приезжай, решим!
Мы уже сидели в экспедиции в Выборге. Коля приехал. Спрашиваю:
— А кого бы ты хотел сыграть?
Он задумался:
— Тосиро Мифунэ.
Два дня я сидел над сценарием вместе с редактором Экспериментальной студии моим другом Леней Гуревичем и придумал персонаж, у Олеши он совсем другой. Люмпен, вышибала из кабака, который купил корову и мечтает удрать в деревню от голода. Коля сыграл это замечательно.
Он тогда после актерского факультета поступил на режиссуру к своему мастеру Сергею Герасимову и приехав на съемки, попросил: «Можно мне сделать курсовую работу про то, как вы снимаете?»
Мы сначала делали собственные дубли, а потом Губенко просил повторить для него. Ради бога. Однажды процесс затянулся, мы долго ждем, а Коля все свое снимает.
— Ну сколько можно?!
Он как заорет на всю площадку:
— Да пошли вы! — и произносит куда. — Мне важна моя работа, а не ваше кино!
Я промолчал. Ждем, пока закончит. Наконец дождались, сняли, это был последний кадр его роли. Приехали в гостиницу. Вечер, Коля завтра уезжает, небольшая пьянка в ресторане. Звонит Пашка Лебешев:
— Ты где?
— Я не пойду. Он нам нахамил.
— Да ладно, перестань! Коля уезжает, сыграл отлично.
Спускаюсь. За столом моя очередь говорить: «Спасибо, дорогой Коля! Артистом ты уже стал, без сомнения, будешь режиссером. Уверен, ты далеко пойдешь. Станешь секретарем Союза кинематографистов. А может, и министром. Жаль, интеллигентом тебе не стать никогда».
Когда во времена перестройки Губенко назначили министром культуры, первым мне в истерике от смеха позвонил Лебешев: «Ты же это предсказал!»
Николай для меня всегда оставался великим артистом. Особенно в театре. Его Пугачева невозможно забыть. У меня в «Ангеле» Коля кричит реплику, которой у Олеши, конечно, не было: «Мы, слава богу, не буржуи какие-нибудь, а самые что ни на есть православные пролетарии!» Так что он в КПРФ неслучайно.
Когда пришел из проявки первый снятый Лебешевым материал, я схватился за сердце: на экране дрожала какая-то серая жижа. Подходит Пашка — убитый, бледный. Спрашиваю:
— Что написали в справке ОТК?
— Операторский брак.
Как я его тогда не заменил?! Но в итоге все у Паши получилось — и поезд с обожженными стенами, и портреты людей без грима, и грубый ворс серой шинели, и потная белая рубаха, и черный плюшевый бабий жакет. Шикарное изображение. Значит, можем. «Ангел» стал первой самостоятельной работой выдающегося оператора Павла Лебешева. И загремел на полку на двадцать лет.
