— Почему ненастоящий?! — спрашиваю.
— А почему на нем были твои домашние тапочки?
Так я разрушил сыночке зимнюю сказку.
В конце восьмидесятых по причине «плохого поведения» из областного театра меня уволили, и трудовая книжка запестрела новыми записями: я руководил детской театральной студией, выступал на фабриках и заводах от Москонцерта, служил актером в нескольких театрах-студиях, а потом поступил в Вахтанговский главным администратором. Тогда казалось: хватит актерствовать, пора зарабатывать настоящие деньги!
Да-а-а, был еще наивным мальчиком. Зарплаты администратора на жизнь все равно не хватало. Но было интересно оказаться, что называется, по ту сторону рампы. Узнал, каким образом существует театр до и после спектаклей. Понял, что это своя жизнь, где работает огромное количество цехов: пошивочный, костюмерный, гримерный, еще уборщицы, монтировщики, электрики, бухгалтеры — и все для того, чтобы зритель каждый вечер мог прийти на спектакль!
Но самым сложным для меня в этой работе оказалось зайти за кулисы и сказать помрежу, что пора начинать спектакль. Видел друзей и вчерашних однокурсников на сцене, а сам оставался за кулисами. Это было мучительно. Но я продержался целых два года.
— Может, из-за такой нервной ситуации и разрушилась первая семья?
— Сейчас понимаю, что просто был тогда еще маленьким мальчиком. Все-таки женился в девятнадцать, никакого опыта. Увлекся другой, начался роман. На неделю ушел из дома. Потом понял, что это не любовь вовсе, вернулся в семью. Однако решил быть правдивым с женой: «Влюбился, но уже разлюбил, хочу, чтобы ты об этом знала». Что сказать — ребенок! Но Инесса не поняла моих честных побуждений. Через некоторое время огорошила: «Я тебе тоже изменила! Мы квиты!» И она оказалась не слишком взрослой... Позже размышлял: не был бы тогда таким честным, может, и прожили бы с Инессой всю жизнь.
Уходил от первой жены в никуда. Жить было негде. Пытался звонить друзьям — безуспешно. Первую ночь провел на Киевском вокзале. Сдал полупустой чемодан в камеру хранения, лег на лавку, как бомж... Мало того что у меня трагедия, еще и менты гоняли до утра.
Приютила наша общая с Инессой подруга, Галечка Иванова, они работали в одном театре. Тогда Галя меня просто спасла. «Приезжай...» — сказала просто. И я месяцев на пять-шесть у нее остался. Жили так: Галя со своим другом и я — один. Правда, периодически меня посещали девушки, когда хозяйка давала добро.
Потом снял комнату у какого-то алкаша в коммуналке, где-то далеко-далеко. От конечной станции метро еще автобусом минут пятнадцать добирался. В общем, провалился на самое дно.
Год еще пытались наладить отношения с Инессой, но ничего не получилось. Остались друзьями. Для Степки же я стал воскресным папой. По выходным забирал его, мы ходили куда-то, гуляли, но чаще всего просто оставались во дворе...
