Вскоре такая же история повторилась с Анной Павловой. Дункан оказалась у нее в гостях, куда был приглашен и художник Лев Бакст, вдруг предложивший заокеанской знаменитости погадать по руке. Увидев на ее ладони два креста, он произнес: «Вы добьетесь великой славы, но потеряете двух существ, которых любите больше всего на свете». Дункан опешила: кто же это? Неужели один из них — Гордон Крэг, ее любимый Тэдди, к которому она рвется в Берлин?
К слову, в свои тридцать два года известный британский режиссер-модернист имел уже семерых детей: четверых от жены, с которой расстался и вроде как намеревался разводиться, одного от актрисы Джесс Дорин и двоих от скрипачки Елены Мео, ждавшей от него третьего ребенка.
Айседора об этом знала, в самом начале их отношений Тэдди говорил, что собирается через четыре месяца жениться на скрипачке. Впрочем, ей наверняка не было до этого дела — танцовщица настолько увлеклась, что впервые сама мечтала родить ребенка. Но англичанин хотел, чтобы возлюбленная бросила театр. «Почему бы тебе не оставаться дома и не точить мне карандаши?» — недоумевал Тэдди, и, по словам Дункан, «завязалась отчаянная битва между гением Гордона и моим искусством».
В сентябре 1906 года у них родилась дочь, которую назвали древним ирландским именем Дидре. За полтора года до этого Айседора вместе с Гордоном снова приехала в Петербург на гастроли. Впоследствии она считала, что начало первой русской революции навсегда изменило ее жизнь. Бунтарка на сцене, она с готовностью приняла и идеи построения нового мира. Поэт Андрей Белый, присутствовавший тогда на ее концерте, записал: «Движения Дункан были для нас символом молодой революционной России».
Увы, свободный союз Айседоры и Гордона оказался сложным для обоих, они расстались, и вскоре постановщик, как и собирался, женился на Елене Мео.
...Выпускница Московского хореографического училища девятнадцатилетняя Сашенька Балашова конечно слышала о двадцатидевятилетней заграничной знаменитости, возможно, даже была на каком-то выступлении. Первого августа 1905 года ее уже зачислили в труппу Большого театра. Всего через год девушка дебютировала в шестой картине «Конька-Горбунка» в роли Царь-девицы, а потом практически без репетиций заменила внезапно заболевшую Екатерину Гельцер в ведущей партии «Лебединого озера».