Собрал вещи: большой медвежий нож, кастрюльку, что-то из теплой одежды. Думал отправиться на Алтай. Найти глухой уголок где-нибудь в лесу и поселиться там. Понятно, что долго бы не протянул. Рано или поздно замерз бы или напал дикий зверь, который кончил бы все разом.
— Свой первый музыкальный альбом «Танцуй на битом стекле» я начал записывать на Свердловской киностудии. 1988 год. Денег, конечно, не было. Впрочем, их тогда ни у кого не водилось. Поэтому мне поставили условие: писаться разрешат, если отработаю тут же охранником. Благо студия звукозаписи находилась в непосредственной близости от входа — можно совмещать приятное с полезным. В это сейчас, наверное, сложно поверить, но я был худым, жилистым, спортивным таким парнем. Серьезно увлекался айкидо и джиу-джитсу, в общем, вполне себе секьюрити.
И вот пишусь, значит, и охраняю. Однажды дверь на киностудию открывается и входят очень представительные мужчины в дорогих пальто и чистой обуви. «Чиновники, наверное», — подумал я.
— Кто такой? — спрашивают.
— Охранник, — отвечаю, и все засмеялись.
— Какой из тебя охранник? — удивляются. — С полными карманами бычков!
Что было правдой. Я курил — а где взять деньги на сигареты? Насобираешь бычков, опалишь спичкой перед тем как затянуться, чтобы антисанитарию не разводить. Я и мылся в раковине. Но не напрягало как-то — в то время многие так жили. Ничего зазорного или неловкого.
Легко рассказал все как есть: что музыку пишу, а охраняю, поскольку денег нет на запись песен. Мужчины переглянулись.
— Наиграй что-нибудь, — предлагает один.
Сыграл.
— А «Черного ворона» можешь? — спрашивает.
— Конечно, — отвечаю и запел под свой аккомпанемент: — «Черный ворон, что ты вьешься над моею головой...»
Мужчина подхватил:
— «Ты добычи не добьешься, черный ворон, я не твой...»
Так в два голоса и допели. Человек сразу как-то расслабился, начал спрашивать, с чего живу. Опять честно признался, что сплю тут же и пару дней уже ничего не ел. Он нахмурился и приказал помощникам слетать в магазин. До сих пор помню, что в целлофановом пакете, который мне вручили, были сигареты, батон белого хлеба, колбаса и молоко. А звали человека, распорядившегося меня накормить, Борис Николаевич Ельцин. Но это я узнал позже, когда увидел мужчину, с которым мы пели «Черного ворона», по телевизору на броневике.
Прошло много лет. Шла избирательная кампания «Голосуй или проиграешь!», к которой я имел, скажем так, техническое отношение. Стоял за кулисами, когда мимо шел Ельцин. Надо заметить, что за прошедшие годы с Борисом Николаевичем лично мы ни разу не сталкивались. В ту нашу первую встречу я был худеньким и лысым, а тут стоял уже поправившийся, с бородой-эспаньолкой... И тем не менее он меня узнал! Повернулся, легко ударил в живот ладонью и засмеялся:
