Директор театра Жарковский, известный по роли Кальтенбруннера в «Семнадцати мгновениях весны», позже обвинял меня в том, что скрыла свою беременность и подвела театр. Я отвечала, что главный режиссер был в курсе. Но Жарковский решил держать меня в черном теле, воспитывать и не отпустил на Неделю советского кино в Малайзию, куда должна была лететь с Олегом Видовым, хотя до этого Госкино получило разрешение от театра. Более того, мы сделали все прививки, нам уже купили билеты. Но директор поставил на это время спектакль «Прощание в июне», который собирался смотреть партактив. Аргумент — в постановке есть второй состав — не сработал. Они якобы хотели смотреть спектакль исключительно с моим участием, второй состав их не устраивал. Так что в Малайзию полетел один Олег.
Я играла почти все главные роли, но когда мне повысили зарплату с 75 рублей до 85, многие этого не пережили, заявили: «С какой стати так баловать молодую артистку?»
«Прощание в июне» поставил Александр Товстоногов, сын главного режиссера БДТ Георгия Товстоногова. С автором, молодым иркутским драматургом Сашей Вампиловым (он сам просил называть его Сашей), мы познакомились, когда он прилетал на читку пьесы. Я получила главную женскую роль Тани, на роль студента Колесова был назначен Эммануил Виторган. Репетировать начали в Москве, а впервые показали спектакль на гастролях в Красноярске, куда прилетел Вампилов. Я еще не пришла в форму после родов, мне казалось, что я толстая, нескладная, неуклюжая, поэтому передвигалась по сцене бочком. За эту походку мне и досталось на худсовете. Один артист был уверен, что роль Тани должна играть его жена, он произнес пламенную речь, закончив ее словами: «Нужно срочно заменить Варлей, пока она не завалила спектакль!» Когда худсовет проголосовал «за», слово взял Вампилов: «Я писал Таню именно такой, как ее играет Наташа, она единственная, кто меня полностью устраивает». А Виторган Саше неожиданно пришелся не по душе. Вампилов отстоял меня, а Эммануила заменили на Васю Бочкарева.
Через пару дней после премьеры, 22 июня, был мой день рождения. Собрались в моем гостиничном номере, пели песни, рассказывали истории. Юра Гребенщиков, великолепно игравший Гомыру, предложил Вампилову погадать по руке, вгляделся в линии и замолчал. Саша сказал: «Боишься произнести, что линия жизни обрывается? Я знаю, что у меня жизнь короткая». Никто в это не поверил, но... Девятнадцатого августа Саше исполнялось 35 лет, мы уже сочинили поздравительную телеграмму. А 17-го пришло сообщение, что он погиб, поехал с другом на рыбалку и утонул в Байкале... Недалеко от того места в Листвянке ему установили памятник, когда бываю в тех краях, всегда привожу туда цветы. Вампилов без преувеличения дал мне путевку в театральную жизнь.
После премьеры в театре заговорили о том, что главным станет Сандро Товстоногов, так Александра Георгиевича величали в кулуарах. Но Минкульт назначил главным режиссером любимого ученика Олега Ефремова Владимира Кузенкова. Тот провозгласил, что в работе будет опираться на молодежь и тем самым подписал себе смертный приговор. Пьеса Бокарева «Испытание», которую он поставил, оказалась слабой, спектакль не получился. Я играла в нем главную женскую роль. Так же как в шекспировских «Двух веронцах» в постановке Юрия Мочалова.
