Года три мы женихались. Ваня три раза делал мне предложение, но я сомневалась и все никак не соглашалась выйти за него замуж. Первый раз было сказано вроде бы в шутку:
— Давай... поженимся, чего мы тут дурака валяем?
Это было вечером.
— Уже поздно, — отшутилась я.
Помню, летом мама сняла жилье у моря. Вдруг Ваня приезжает в Феодосию и совершенно нагло вселяется в мою комнату. Мама только недовольно бровью повела.
Я долго не была уверена, не знала: выходить за него или нет? Слишком много баб на нем висело. Я же Телец. Если решусь, то это на всю жизнь! От меня уже не отвертеться. Согласилась, когда Ваня уже стал работать в Театре на Таганке.
Так получилось, что через год его из Театра Гоголя уволили. Как-то четверо актеров кутили в ВТО на «Пушкинской». Друзья вышли поздно вечером из ресторана, все подшофе, остановили машину. «Шеф, отвези, мы заплатим!» — сказал один из них, открыв дверцу, а это оказалось не такси, а инкассаторская. Один из сотрудников решил, что это ограбление, и выстрелил. Тому, кто лез в машину, пуля попала в живот. Ванька в это время стоял обнявшись с фонарем. На следующее утро в театре разразился дикий скандал: в стране очередной съезд Коммунистической партии, а тут на улице Горького стреляют. Ваня год ходил безработным, пока не попросился к Юрию Любимову в его театр. Юрий Петрович преподавал ему в «Щуке» актерское мастерство и всегда его очень ценил.
1967-й стал годом перемен. Ваня пришел в Театр на Таганке, я учусь в Институте связи. В этом же году мы отправились в ЗАГС...
Поженились в каком-то угаре. Все очень быстро завертелось. Утром побежала в парикмахерскую красоту наводить, а у меня волосы непослушные, как и я сама. Их долго завивали, начесывали, лака вылили тонну. По дороге попала под дождь, пока добралась до дому — на голове вместо локонов сосульки. Нацепила кое-как на голову бантик — вот и все приготовления. Обручальное кольцо мне досталось от бабушки. Платье молочного цвета сшила сама. Сплошная экономия! Ванина мама выдала ему деньги на костюм, но так впритык, что мне пришлось добавлять.
Фамилию я все же оставила свою — вдруг разойдемся, опять потом менять все документы? Ваня только рассмеялся: «Да что тут менять-то? Бор — Бор! Бортник — Борзых». Но наш сын Федор Бортник. Тут уже я заткнулась...
Свадьбу справляли у нас дома. Целый день приходили друзья поздравлять: кто после репетиции, кто после спектакля. Пришли и Ванины родители. До этого Ваня нас не знакомил. Его мама потом призналась: «Он мне строго-настрого наказал — не показывайся Тане на глаза!» Боялся, что его шебутная мама меня спугнет и как только я ее увижу, опять передумаю. Он же знал, какая у нас дома спокойная обстановка в отличие от их «итальянской» семьи...
