Ваня уважительно называл Любимова Шефом. Он любил рассказывать одну историю, как звонил Юрию Петровичу днем в его кабинет. Даже мне потом сказал: «Тань, мы так с Шефом замечательно поговорили!» Продолжение истории потом узнали от Золотухина: «Приходит Любимов на следующий день на репетицию мрачный и громко говорит «Вчера звонил Бортник. Ночью. Пьяный. И требовал главные роли».
Я часто ездила с ним на гастроли. Как-то Таганка была в Греции. Жду Ваню, тут Любимов ко мне подходит:
— Как у вас с парнем?
— Нормально.
— А у меня с Петей проблема. Он учится за границей, над ним все смеются, что он что-то там придумывает...
— А зачем он оправдывается? Не надо этого никогда делать.
Мы давали друг другу советы...
Через много лет на гастролях Таганки Юрий Любимов, живший в эмиграции, пришел к актерам за кулисы. Он был в черных очках, как всегда элегантный, красивый. Подошел к Бортнику: «Ой, Ваня, совсем седой стал!» — а по щеке слеза. Муж в рыданиях убежал...
Таганка для Вани — это не только роли, актеры, режиссер, успех и аплодисменты, но и встреча с Высоцким. Они с Володей подружились сразу и были неразлейвода. Одинаковое послевоенное детство, дворовые ребята, любовь к поэзии. Ваня хорошо пел, играл на гитаре. Стихи прекрасно читал.
Володя брал с собой Ваню на свои сольные концерты. Бортник читал стихи, Володя пел песни. Они дополняли друг друга. Между прочим, Высоцкий только Ване разрешал править свои стихи. А сколько строк, посвященных другу, он написал: «А в общем, Ваня, мы с тобой в Париже нужны — как в русской бане лыжи». Или еще: «Ах, Ваня, Ваня Бортник, тихий сапа. Как я горжусь, что я с тобой на ты». Удивительно, они никогда не ссорились, хотя оба были темпераментными.
Однажды звонит Володя: «Танечка, Ваня сегодня у меня останется». За разговорами рассвет встречали, вместе потом ехали на репетицию. Они знали друг о друге все. Друг друга оберегали. Бывало, что Володя звонил Ване и предупреждал: «Сегодня ко мне не приезжай, я буду пить»
Была одна история. Ваня гостил у Высоцкого на Большой Грузинской. Назавтра спектакль, и он ни за что не давал бутылку Володе, несмотря на его мольбы. Он же ответственный товарищ. Тогда Высоцкий бросился к балкону — а там восьмой этаж, Ваня чудом успел оттащить его от перил. Можно сказать, что спас ему жизнь...
«По пальцам одной руки можно сосчитать, сколько раз мы с ним выпивали. Все время были в завязке. Марина привозила нам «эспераль», — рассказывал Ваня. Они вместе подшивались. Любимов «эспераль» называл по-простому «пружиной». Володя по этому поводу прислал Бортнику открытку: «Скучаю, Ваня, я, кругом Испания. Они пьют горькую, лакают джин. Без разумения и опасения. Они же, Ванечка, все без пружин. Обнимаю, Володя».
