Дедушка очень гордился папой. Когда показывали «Кабачок...», всегда говорил гостям: «Это мой зять!» Бывая в домах отдыха, смотрел передачи с папиным участием и потом деликатно делал замечание: «Миш, вчера вы с Ширвиндтом сыграли номер лучше, чем раньше!» Дедушка всегда говорил тосты на днях рождения зятя, однажды подарил ему часы «Победа» на кожаном ремешке, папа очень этим гордился.
Буденный был хоть и из простых людей, но на выставки ходил, много читал. Как-то режиссер Анатолий Эфрос спросил у папы: «А ваш тесть читал когда-нибудь «Войну и мир»?» Папа поинтересовался у дедушки, и тот ответил: «В первый раз — еще при жизни автора!» Папа читал вслух дедушке книгу о наполеоновских временах, они любили ее обсуждать, как и рассказ Солженицына «Один день Ивана Денисовича».
Буденный в пятьдесят лет окончил академию имени Фрунзе. Еще у него обнаружился талант к иностранным языкам: он выучил немецкий, турецкий, французский и английский. Тонко чувствовал музыку и часто играл на баяне. Он был поистине народным маршалом, которого любили и уважали.
В последние годы дедушка жил внуками. Сам был родом из многодетной семьи и обожал детей, а те отвечали ему взаимностью за всегда припасенные конфеты и веселый нрав. Такую картину часто видели обитатели Баковки: зима, Буденный в старой маршальской шинели тащит санки, в которых сижу я.
Дедушку хоронили у Кремлевской стены. Брежнева подвели к родственникам:
— Это зять Буденного.
— Да не зять, а ведущий «Кабачка «13 стульев», — поправил Леонид Ильич. Он поцеловал папу и обернувшись к телевизионщикам, сказал: — Показывайте его почаще.
Папа заметил, как они до этого командовали: «Уберите из кадра этого артиста. Чего он там крутится?» А после поцелуя Брежнева услышал: «Показывайте Державина крупнее!»
Не знаю, как бы отнесся дедушка к разводу родителей, а я очень переживала. Для меня это было трагедией. Но они довольно мирно разошлись. Мама отправилась к новому мужу, она съехала из квартиры. Мы остались вместе с папой. Недели две с ним вместе пробыли, потом съехал и он. Я осталась одна. В соседней квартире жила моя бабушка, а поскольку я с ней провела всю жизнь, не было ощущения, что меня забросили. У каждого из родителей появилась своя жизнь. Ходила в гости то к маме с отчимом (они жили на Горького, напротив книжного магазина «Москва»), то к папе.
