Жили мы с ребятами тогда в ужасающих условиях, в помещении под трибуной стадиона, в конуре без удобств. Это было даже не общежитием, просто крышей над головой. Чтобы купить еду, собирали и сдавали бутылки, воровали все, что плохо лежало, чтобы обустроить свой быт. Кто-то переезжал, грузчики отвернулись — мы спокойно свистнули стул.
От родителей все скрывал, не хотел возвращаться в Пермь. Брат увидел, в каких условиях нахожусь, когда приехал меня навестить. Как это выглядело? На стадионе у входа сидела вахтерша, в шесть часов вечера она уходила и запирала двери. Мы оставались в закрытом помещении: случись пожар — страшно подумать, чем все могло бы закончиться. Брат приехал из Перми с девушкой, я, конечно, пригласил их к себе. Полез через форточку, брат спрашивает:
— А почему нельзя пройти через дверь?
— Так там закрыто!
Мыться ходили на каток через улицу. Я прожил там три года, Саня Смирнов — подольше. Меня вообще сначала вселили в тренерскую без окон, без дверей. Холод стоял страшный, печка тарахтела так, что невозможно было уснуть! Никакого постельного белья. Вставал чуть свет, так как ранним утром в тренерской собирались люди. К этому моменту должен был привести себя в порядок.
Ира начала очень быстро расти, организм не справлялся, постоянно ломала ноги. Было абсолютно понятно, что перспектив у нас в спорте мало. Пошли разговоры, что Ира окончит школу и мы поедем за рубеж работать в каком-то ледовом шоу. Я туда не собирался. Мы плохо выступили в короткой программе на первенстве России в Казани. Стали не совсем уж последними, но плелись в конце. Смирнова решила:
— Сниму вас с соревнований.
А я был спортсменом до мозга костей, пригрозил:
— Если снимете, уйду от вас, — предпочитал бороться до конца.
Но Людмила Станиславовна все-таки выполнила угрозу. Я с ней попрощался. Мои родители специально приехали на машине из Перми посмотреть на сына, и я сказал папе с мамой: «С фигурным катанием покончено».
Ученик Тюкова тренировался в Америке, и Валерий Николаевич решил отправить меня к нему. Очень не хотел ехать, родители уговаривали: мне грозил призыв в армию. Сдал документы на визу, к счастью, мне в ней отказали. Радостный, позвонил родителям из таксофона возле консульства: «Мам, пап, можете поддержать меня годик? За это время я все решу».
