Оставалась надежда на мою маму. Она уже вышла на пенсию, и я вызвала ее в Москву. Мама собралась быстро и прожила с Филиппом целый год моей югославской эпопеи.
Там я скопила денег. Параллельно училась — получила профессию тренера по аэробике. В будущем мне эти знания здорово пригодились — в Москве открыла свой класс спортивной аэробики и шейпинга, разработала собственные авторские методики.
А вот к кино душа у меня совсем не лежит. Не могу простить «важнейшему из искусств» Мишу Кононова. В лихие девяностые мы с ним виделись изредка, случайно, в Доме кино. По Мише, как по многим актерам, больно ударило это время, когда фильмы снимать перестали и артисты умирали в нищете и болезнях. Кононов стал озлобленным на весь мир, агрессивным, его все раздражало. Говорил, что кругом одни сволочи, ролей нет. У меня сжималось сердце от жалости к нему.
Для меня-то кино всегда было игрой, временным занятием. Не будет съемок, ничего страшного — балет и танцы прокормят. А Миша, гениальный артист, кроме кино ничего не знал и не хотел. Он был готов жизнь отдать, а кинематограф пожевал его и выплюнул.
В последний раз встретила Кононова в 2006 году, после выхода картины «В круге первом», где он сыграл интересную роль. Фильм мне понравился.
— Ты потрясающе сыграл! — искренне сказала я старому другу.
Миша усмехнулся горько:
— Конечно, потому что режиссер — Глеб Панфилов. Но таких, как он, сейчас на миллион — один! Не уверен, что еще выпадет счастье работать с таким мастером.
Через несколько месяцев Миша умер.
Он был прав в одном: сказка закончилась. То кино, в котором мы работали и жили, умерло. Пришли ушлые люди и все испортили, развалили. Современный кинематограф существует по принципу «сляпали картинку, выбросили на экран, заработали — и вроде бы справились». Я знаю, о чем говорю. Несколько лет назад попыталась сняться в сериале — подружка «сосватала». Она бывшая актриса, но сейчас подбирает артистов для съемок. Позвонила: «Света, есть работа, три большие сцены. Сходи — развеешься, да и денег заработаешь».
Пошла больше из любопытства. Сценарий — мыльная опера. Режиссер с артистами даже не поговорил, только командовал: «Сюда встали. Теперь сели. Так, ты — теперь поплачь. Текст недоучила? Не страшно — перекроем вторым планом. Все, сняли — другая сцена!» Посмотрела, что они наснимали, и расстроилась. Сейчас даже названия не вспомню.
