Но и это еще не конец. Для последнего акта пьесы абсурда приготовлен большой стеклянный поднос с горой скомканных листов. Подойдя к нему, «просветленный» Смоктуновский бросает зажженную спичку — бумага мгновенно вспыхивает. Быков с Юматовым орут «Пожар! Пожар!», хватают корреспондента под руки и выволакивают из номера. В коридоре, немного оправившись от шока, гость удрученно качает головой:
— Он совсем плох. Если не удастся уговорить лечь в больницу, может, отправить в санаторий? Его супруге тоже требуется медицинская помощь...
— Какой санаторий?! — возражает Быков и дальше выдает полнейшую импровизацию: — На нем долг три миллиона. Это ведь он спалил негатив фильма Савченко «Третий удар» и теперь, чтобы не посадили в тюрьму, должен заплатить штраф, перечисляя в казну — до копеечки! — свои гонорары!
Больше этот папарацци рядом с нами не появлялся.
Мне кажется, чувство юмора — обязательное качество для хорошего актера. На съемках одной картины, которые проходили в Ялте, моим партнером был Сергей Филиппов. Узнав о его приезде, руководство знаменитых массандровских погребов пригласило в гости всю киногруппу. Застолье устроили на улице, как раз над местом хранения собранной со всего мира уникальной коллекции хересов, мадер, мускатов. Поднимая тост, Филиппов сказал: «И впервые в жизни мне хочется закончить речь словами «Да провалиться мне на этом месте!»
Свою первую комическую роль я сыграла у Чулюкина в «Неподдающихся» — ведущую конкурсов на летней эстраде, которая настойчиво вручает герою Юрия Белова цинковое корыто. А у Кеосаяна в фильме «Корона Российской империи, или Снова неуловимые» мне досталась роль дамы-американки с попугаем. На экране я появлялась на несколько минут, и чтобы мой персонаж запомнился, придумала оглушительный хохот.
Недавно из поликлиники по вызову пришла медсестра и говорит: «Как же мне нравится ваша американка! До сих пор ее ненормальный смех в ушах стоит!»
В картине «Семь стариков и одна девушка» режиссер Евгений Карелов предложил роль врача Кравцовой, через кабинет которой проходят кандидаты в оздоровительную группу. Ее фраза «Такой молодой, а уже старик!» ушла в народ.
Первую роль у Рязанова сыграла в картине «Дайте жалобную книгу». Прочитав сценарий, шла на пробы с большим сомнением: мои щуплые формы никак не соответствовали классическому типажу ресторанной буфетчицы. Рязанов это мгновенно уловил и велел костюмерам подложить толщинки на грудь, живот и попу. Ощутив свою «весомость», я легко вошла в образ Зины, хозяйки буфета и жизни. Меня утвердили и вскоре позвали на съемки. Почему костюмеры в тот раз решили обойтись без толщинок — не знаю, но встав за огромную барную стойку, я почувствовала себя такой маленькой и несчастной! Рязанов все понял, и толщинки были прикреплены к нужным местам, а вместе с ними ко мне вернулись уверенность и нахальство.
