Есения, о которой Василий Федорович в своих интервью рассказывает как о родной дочери, почему-то носит фамилию матери, может быть она на самом деле — Маринина? Не знаю, была ли та до папы замужем... Хорошо, что Василий Федорович тепло говорит о Есении, так и должен делать хороший семьянин. Но нас-то зачем вычеркивать из жизни?!
Пока я мучилась в Вязниках, мама бегала по судам. Огромных трудов ей стоило восстановиться в родительских правах и вернуть меня. Конечно, я рассказала о том, как со мной обращались. Вместе плакали. Она до сих пор чувствует свою вину: «Ушел муж — что ж, это его выбор. Но я не имела права сломаться. Выпивкой не решить проблем». Мама так и живет с этой болью. С бабушкой мы больше не виделись. Но еще многие годы в ночных кошмарах я слышала ее крик и в ужасе просыпалась.
Недавно, приехав в Россию из Португалии, где теперь живу, побывала на папиной малой родине. Гуляя по улочкам, где прошли страшные для меня два года, не могла сдержать слез. Детские воспоминания нахлынули. Больно и горько... Я навестила могилу Евдокии Николаевны и пожелала ей царствия небесного. Больше обиды не держу. Понимаю, что по-другому воспитывать она, выросшая в таборе, просто не умела.
...В 1988 году родители подали на развод. Мы с мамой жили вдвоем в прежней ленинградской квартире, она уже совсем не выпивала. Но наши злоключения не закончились, наступили лихие девяностые. Папа появлялся редко. Раза три-четыре заводил при мне разговор, что хотел бы вернуться к нам.
— Галя, ты понимаешь меня так, как не понимал никто и никогда, давай начнем все сначала.
— У тебя новая семья! Уже и дочь там родилась!
В 1992-м Василий Федорович снова заехал в гости. Я оканчивала школу. Мама тепло его приняла, она — интеллигентный человек, добрейшей души и обид не помнит. А зря...
За ужином в тот день он с энтузиазмом поведал о том, что хочет построить дом отдыха на берегу Финского залива. И что, мол, поставит еще один дом рядом, чтобы мы с мамой могли жить за городом на свежем воздухе, это ведь лучше, чем тесная городская квартира. И так, слово за слово, уговорил бывшую жену расстаться с нашей «двушкой»! До сих пор спрашиваю:
