Съездили на мою родину в Ташкент. Петренко попросил познакомить его с основными словами на узбекском языке, с помощью которых можно поддержать разговор. Я учила: «Во-первых, все узбеки, подходя к старшим, обязательно приветствуют их так — «Ас-саламу алейкум». Отвечают — «Ваалейкум ас-салам!» Во-вторых, когда у тебя интересуются «Как дела? Как дети?» — дальше обычно целый набор вопросов следует, пока очередь до седьмого колена не дойдет, — ты должен кивать головой и повторять: «Худога шукур! Рахмат (Слава Богу, хорошо)!» И в-третьих, если тебе что-то рассказывают, следует реагировать следующим образом: «Аль-хамду ли-Ллах (Слава Всевышнему за все)!»
И вот Петренко покупает себе узбекский наряд и идет по рынку, все к Васильевичу подбегают: «Ас-саламу алейкум!» — «Ваалейкум ас-салам!» Потом мы направились в женский ряд, чтобы выбрать одежду для меня. Только подошли, его усаживают в мягкое кресло, рядом ставят столик с чаем, фруктами, лепешками и сладостями.
Муж начинает платья выбирать:
— Это примерь... Нет, не подходит... Теперь вот это.
И так раз десять. А ведь тридцать пять градусов жары, сил никаких нет. Но артист Петренко в роль вошел и выходить из нее не желает! Кураж в полный рост: я примеряю вещи для него, он сидит как падишах.
— Алешенька, — взмолилась наконец, — давай купим то, что сама выберу!
Тут продавщица, довольно крупная барышня, разворачивается:
— Женщина, закрой рот! Что хозяин скажет, то и возьмешь!
А мужу интересно:
— Что-что она тебе сказала? Переведи.
— Что хозяин скажет, то и возьмешь.
— Вот именно! Что скажу, то и бери.
Происходящее ему, конечно, безумно льстило. В этот момент он и вправду почувствовал себя падишахом. После изнуряющего шопинга я с сестрой отправилась за конской колбасой, которую Петренко очень любил. Договорились следующим образом: пока мы будем покупать, он еще здесь отдохнет. Возвращаемся — вокруг него море мужчин. Это надо было видеть! Все говорят на узбекском, а Алексей Васильевич сидит с умным видом, еще где-то четки раздобыл, перебирает их и кивает головой в разные стороны: «Аль-хамду ли-Ллах! Худога шукур, рахмат! Аль-хамду ли-Ллах! Худога шукур! Иншалла рахмат!»
В течение часа мы прыгали вокруг этой толпы и пытались деликатно прекратить представление. Когда все разошлись, говорю:
— Зачем ты людям голову морочишь? Они же с тобой искренне общались!
