На тот же третий курс выпало событие, которое все во мне перевернуло — XX съезд партии. Узнав про ложь, которой нас долгие годы кормили вожди, про массовые репрессии, я навсегда отошла от общественной работы. В Театре-студии киноактера, куда была зачислена после окончания ВГИКа, всячески старалась избегать открытых партийных собраний. Дружно шагая в зал, коллеги заглядывали ко мне:
— Валя, ты идешь?
— Да, конечно, обязательно, — говорила я и дождавшись, когда в коридоре стихнут шаги опаздывающих, спешила к служебному входу, чтобы поскорее уехать домой. Как ни странно, за отсутствие на обязательном для всех мероприятии меня ни разу не пропесочили.
Сейчас вспомнился эпизод времен хрущевской оттепели. Дурачась, мы с однокурсниками придумали ставить мини-спектакли из жизни Политбюро. Конечно, не для показа мастеру, а для «внутреннего потребления». Я была Крупской, Володя Гусев — Сталиным, Эдик Бредун — Лениным. В одном из скетчей Ленин спрашивал Сталина:
— Что вы думаете о форме и содержании?
Иосиф Виссарионович, окинув плотоядным взглядом Крупскую, отвечал, попыхивая трубкой:
— Хорошая форма — беру на содержание!
Однажды в аудиторию, где проходило действо, заглянул учившийся курсом старше Чулюкин. Посмотрев, что вытворяем, Юрка ужаснулся: «Вы прекращайте это! Вас посадят!»
Странное дело: как ни привязаны мы были друг к другу во время учебы, после выпуска из ВГИКа дружба быстро закончилась. Эдик Бредун, похоронив жену Изольду Извицкую, совсем перестал общаться с однокурсниками, Володя Гусев в первые годы несколько раз приглашал меня на день рождения, потом мы тоже разошлись, и я увидела его только на гражданской панихиде, когда пришла проводить в последний путь. Стоя у гроба, думала: «Какая же у него непростая творческая судьба...» Сыграв в начале карьеры главные роли в фильмах «Человек родился», «Над Тиссой», «Исправленному верить», «Наследники», в шестидесятые годы он перешел в разряд эпизодников — и больше из него уже не выбрался. Обидно, что ему не удалось раскрыть свои многогранные возможности и что замечательного актера Володю Гусева сегодня помнят лишь по крошечной роли генерала — клиента химчистки в картине Меньшова «Москва слезам не верит».
Предвижу вопрос: обидно ли мне за себя, не сыгравшую ни одного главного персонажа? Нет, не обидно. В юности я, может, и мечтала о романтических ролях, но когда начала сниматься, очень скоро поняла: никаких героинь не будет, надо просто работать. Это теперь дурнушек приглашают на главные роли, а тогда брали исключительно красавиц с идеальными чертами лица и безупречными фигурами.
