В Потсдаме, где снимался фильм «Я хочу вас видеть», мне приглянулся огромный палас. В багаж его точно не приняли бы, если б не Вельяминов. Я утаптывала обновку, свернув ее сначала вдоль, потом — поперек, а Петя обвязывал крепким шпагатом и волок от автобуса до стойки регистрации в аэропорту. Мучения оказались ненапрасными — палас замечательно вписался в интерьер нашей с Толей гостиной.
С будущим мужем я познакомилась в 1959 году на «Мосфильме». Где тогда снималась, не пытайте — ни за что не вспомню. А Анатолий Баранов работал на студии кинооператором. При первой же встрече у нас обоих возникло ощущение, что знаем друг друга сто лет. Больше мы никогда не расставались. У меня это была первая и единственная в жизни любовь. Смешно сказать, но до двадцати шести лет в мальчишках я видела только друзей. Сестра Наташа была удивительной красавицей, за ней постоянно увивались сразу несколько парней, а все отвергнутые страдали возле меня.
Поскольку зарплаты у нас с Толей были нищенскими, свадьбу устраивать не стали. Скромно расписавшись, поселились у мамы и отчима — они как раз получили трехкомнатную квартиру на Бутырском хуторе. Нам выделили маленькую комнату, в другой разместились родители, а в проходной — братья. Наташа к тому времени уже давно вместе с мужем и детьми жила отдельно.
Обитало большое семейство очень дружно и весело. И все-таки нам с Толей хотелось иметь отдельную квартиру. Тогда-то и подвернулся кооператив рядом со станцией метро «Аэропорт» — один из первых в Москве. Чтобы рассчитаться за него, пришлось соглашаться на все предложения и постоянно разъезжать — с площадки на площадку. Толя тем временем обустраивал наше жилье. У мужа были золотые руки — он сам клал плитку в ванной и на кухне, циклевал пол, клеил обои, мастерил мебель и переделывал ту, что удавалось купить в магазине.
В тридцать три года у меня случился инфаркт. В ту пору болезнь еще не была такой «молодой», как сейчас, и врачи недоумевали: «Очень странно — в этом возрасте, да еще обширный!» Сердце дало сбой не только потому, что я очень много работала, — в тот год следом друг за другом ушли папа и мама.
Инфаркт в шестидесятые лечили строгим постельным режимом и аспирином. Два месяца я пролежала не вставая — сначала в больнице, потом дома, потом снова в больнице. Толя был рядом: кормил, умывал, таскал утки. Убедившись, что не выздоравливаю, а, наоборот, с каждым днем слабею, я, написав расписку, ушла из больницы. Как только начала двигаться, сразу почувствовала себя лучше и вскоре уехала на очередные съемки.
