Не хочу повторять вслед за героем любимой комедии: мол, какая любовь — по пьянке все закрутилось. Это было бы неправдой. Наши отношения с Дашей долгое время оставались исключительно дружескими, хотя мне было приятно, что молодая красивая девушка проявила ко мне интерес. Как я потом узнал, подружки постоянно допрашивали Дарью:
— Вы уже полгода встречаетесь, между вами уже было?
— Нет!
— Ой, какой он хитрый!
А я не ставил такой цели. Как много тех, с кем можно лечь в постель, как мало тех, с кем хочется проснуться...
Она была вся такая правильная, отличница с красным дипломом. А у меня репутация хулигана и драчуна. Но уже поползли слухи, что дело у Калмыковой с Моховым идет к свадьбе. В итоге она и состоялась. Я попросил Табакова:
— Олег Павлович, хочу, чтобы вы стали нашим свидетелем.
— Не проблема!
И он пришел в ЗАГС, где выяснилось, что свидетели при регистрации брака больше не требуются.
— Ничего, — не растерялся мастер. — Я просто рядом постою.
Наша семейная жизнь продлилась десять лет. Мы люди творческие, оба с характерами, как показало время — чересчур разными. Сент-Экзюпери писал: «Любить — это не значит смотреть друг на друга. Любить — значит смотреть вместе в одном направлении». А мы смотрели вроде бы и друг на друга, но только в разных направлениях. И с годами ситуация ухудшалась. Если семейная лодка дает течь, виноваты двое.
Наверное, я виноват больше, поскольку жена была совсем девчонкой. Но мне, отслужившему в образцово-показательной воинской части, где моим приказам беспрекословно подчинялись больше ста человек, принять тот факт, что в нашей семье есть два мнения: одно командирское — Дашино, другое — мое, неправильное, было нелегко. Тем не менее, понимая, что семья — большой труд, что двое должны притереться друг к другу, если хотят строить будущее вместе, я начал себя ломать.
Но однажды Семен сказал:
— Папа, ты становишься другим.
— Что значит «другим»?
— Каким-то незнакомым, неродным.
Для меня прозвучал тревожный звонок. И я благодарен за эти слова сыну. Как-то, много раньше, Семен вернулся из школы и сказал: «Меня сегодня спросили, кто мой лучший друг, и я ответил — папа». Я разрыдался. Мы с сыном очень близки, можем говорить на любые темы, любим друг друга. И когда он назвал меня неродным, я задумался: можно долго себя гнуть, но так легко и хребет переломить.
Конечно же, не все было плохо, Дашины родители меня хорошо приняли, дедушка просто обожал, с бабушкой Галиной Сергеевной сложились потрясающие отношения. А еще бог послал нам замечательного сына Макара. Я был счастлив и помогал всем, чем мог.
