— А кольцо в полмиллиона долларов сейчас у вас на руке?
— Конечно, — отвечаю и сую руку в объектив камеры. Алла бледнеет и шипит мне в ухо:
— Ты что наделала?! Нас же предупреждали, что тут на каждом шагу ограбить могут. Все, прощайся со своим кольцом... А вместе с ним и мои несчастные сережки уплывут.
К счастью, все обошлось, и драгоценности остались при нас.
Приезжаем в Венесуэлу, и там Алла, которой, наверное, было немного обидно, что я все время оказываюсь в центре внимания журналистов, решает взять бразды в свои руки. На пресс-конференции звучит вопрос:
— Скажите, а сколько у вас получает звезда?
Шепчу Алле, не раскрывая рта:
— Я отвечу.
— Не надо, — шепчет Ларионова. — Отвечу я.
— Давай я.
— Нет.
— Ну хорошо. Отвечай.
Заминка и наши перешептывания не остаются незамеченными — журналисты начинают улыбаться и перебрасываться репликами. Но тут Алла встает и гордо рапортует:
— У нас звезда получает пятьсот рублей!
Прибавила немного: максимум, который получали советские актеры, четыреста пятьдесят рублей. Но это самые маститые, имевшие предельную ставку.
В зале — замешательство. Журналисты быстренько подсчитали, сколько это будет в долларах — вышла сумма, очень и очень далекая от гонораров голливудских звезд. Алла думала, что всех поразит: «Вот сколько мы получаем!» — и вдруг такая «неадекватная» реакция. Смотрит растерянно в зал, потом на меня: мол, что не так-то?
По окончании пресс-конференции к нам подошел организатор латиноамериканского турне и сказал с мягким упреком: «Милые дамы, в будущем избегайте, пожалуйста, прямых ответов на вопросы о зарплате советских звезд. У меня секретарша две тысячи долларов получает — в четыре раза больше, чем вы».
Конечно, я и не думала сердиться на Аллочку за неловкую ситуацию. Ну что делать, если подруга такая наивная и простосердечная?
...Рыбников умер внезапно, при обстоятельствах, которые семья предпочла скрыть. Я их знаю, но не считаю себя вправе обнародовать. Скажу лишь, что виной всему была его слабость к спиртному. Не избежала папиной болезни и Ариша. Сначала Алла пыталась с недугом дочери бороться, устраивала ее в больницы, а когда сил не осталось, разменяла огромную пятикомнатную квартиру на три. Одна отошла Алене, вторая — Арише, а в третьей — где-то на проспекте Мира — поселилась Алла. За старшую дочь Ларионова была спокойна: Алена — серьезная, работала монтажером на телевидении, где ее высоко ценили, прекрасная хозяйка. А Аришка была ее постоянной болью. Думаю, инсульты и ранняя смерть Аллы — от этих переживаний.
