С инициативой пригласить Писарева выступил сам театр, который поверил в меня. А у меня не было никакой программы, я ничего не мог предложить труппе. Но я знал и любил это место, этих людей, эти традиции. Именно поэтому повернулся к истории театра, поставил спектакль — посвящение Таирову и Коонен. Считал, что театру есть чем гордиться и что стоит тратить на него свои силы и свою жизнь...
Если бы тогда предложили возглавить другой театр, вряд ли бы согласился. Я ведь не собирался быть режиссером, потом точно так же не думал стать худруком. Это вообще совершенно разные, иногда даже входящие в конфликт профессии. Худрук — созидатель, он строит и сохраняет дом. А режиссер, наоборот, разрушитель, каждый раз должен в какой-то степени сломать этот привычный, удобный уют.
Когда советовался с Табаковым по поводу назначения, он сказал:
— Ты должен идти.
Я говорю:
— Ну какой я художественный руководитель? Я режиссер-то еще не самый опытный.
А он:
— Ты по сути своей строитель. Это главное.
— В каком состоянии был театр, когда вы пришли?
— В плохом. И с бытовой, и с творческой стороны. Причем мне казалось, что творчески будет сложно, а с осыпающейся лепниной разберусь быстро. Оказалось — все наоборот. Я ставил сам, пригласил сюда Юрия Бутусова, Сережу Землянского, Владимира Мирзоева и других режиссеров, и мы довольно быстро наполнили театр творчеством.
— Уволили кого-нибудь из артистов, когда пришли?
— Никого. Сами ушли те, кто, проработав какое-то время, поняли, что у них другие представления о прекрасном, что моя режиссура их не интересует. Уволилось несколько молодых артистов, ушел Игорь Бочкин, который здесь был ведущим артистом. Игорь Иванович человек с очень трудным характером. Я пытался найти с ним общий язык, но мы люди с разной группой крови. Бочкин замечательный артист, просто не мой. А я не его режиссер. Игорь Иванович всегда отделял себя от театра: есть я, Бочкин, к которому требуется особое отношение, и есть остальной коллектив. Решение уйти Игорь Иванович принял сам, просто принес заявление и в мое отсутствие оставил бумагу на моем столе. И с тех пор никакого общения у нас с ним не было — как отрезало. Есть люди, которые уходят из театра, но держат с коллегами связь, дружески общаются. А у Бочкина таких связей тут не оказалось. Поэтому, мне кажется, Игорь Иванович — человек антрепризы. А я люблю, когда театр — это дом, компания, семья, люблю доверительные отношения. И еще: я, может, и мягкий с виду, интеллигентный, как говорил Табаков, но достаточно твердый внутри и не буду переступать через свои принципы.
Вот у нас работает Вера Валентиновна Алентова. Многие зрители приходят в театр, чтобы увидеть именно ее — легенду. Но Вера Валентиновна никогда не позиционирует себя как достояние России, хотя она народная артистка, лауреат Государственной премии и главная героиня фильма, получившего «Оскар»! У Веры Валентиновны очень сдержанный, даже строгий характер, однако он у нее был таким и до того, как она стала звездой. И в театре она ощущает себя частью коллектива. Поэтому Вера Валентиновна не гнушается в спектакле «Ложные признания» играть очень маленькую роль, буквально эпизод. К ней она относится так же ответственно и творчески, как к главной роли в «Мадам Рубинштейн» — спектакле, который был на нее поставлен и в котором она два с половиной часа не сходит со сцены! И такой Алентова была всегда: и когда я был совсем молодым артистом, и сейчас. К слову, она, а также Владимир Валентинович Меньшов, были в числе первых, кто меня поддержал, когда я возглавил Пушкинский театр.
