— Нынешний театральный сезон подходит к концу. Что успели в нем сделать?
— Весь год у нас шла очень активная гастрольная жизнь, и это тоже мое достижение. Раньше театр почти никуда не выезжал. А мы за предыдущие годы побывали и в Америке, и в Австралии, и в Китае, и в странах Европы. В 2019 году у нас были большие гастроли в Лондоне: в центре «Барбикан» играли четыре спектакля — «Добрый человек из Сезуана», «Вишневый сад», «Материнское поле» и постановку о Камерном театре.
Сейчас ситуация изменилась, международная театральная жизнь приостановилась, зато у нас идут очень активные гастроли по стране. Только в этом сезоне мы были в Нижнем Новгороде, Омске, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Петрозаводске, Сургуте. Практически каждый месяц у нас выезд — на один спектакль или на несколько. Гастроли всегда история дорогостоящая. Поэтому сейчас организаторы приглашают только те театры, которых публика ждет. Значит, Театр Пушкина сегодня знают не только в Москве, но и во всей стране.
— Какие спектакли в этом году появились на вашей афише?
— Мы выпустили вернувшийся на нашу сцену спустя почти сто лет «Багровый остров» Булгакова. Эту пьесу Михаил Афанасьевич написал для Александра Таирова и его Камерного театра. Спектакль вышел в 1928 году, но вскоре его запретили. К юбилею Александра Островского режиссер Данил Чащин выпустил современную версию пьесы «Красавец мужчина». Еще мы провели «Пушкинскую лабораторию», в рамках которой молодые режиссеры готовили эскизы спектаклей по произведениям Александра Сергеевича — его поэмам, сказкам, прозе, драматургии. Лучшая из этих работ войдет в наш репертуар.
Но самой большой и важной работой стала «Зойкина квартира» Михаила Булгакова. Мы давно не делали такого масштабного спектакля, в котором занято почти тридцать артистов разных поколений. В главной роли Александра Урсуляк. Постановка и музыкальная, и гротесковая, при этом невероятно актуальная и острая. Обычно спектакль делаю очень быстро. А тут решил не спешить, чтобы успеть получить удовольствие от работы: посочинять, попридумывать, помечтать. Это же такой глубокий материал, такое счастье взаимодействия с великим писателем...
— В отличие от «Багрового острова», «Зойкина квартира» — пьеса очень популярная, и вы наверняка смотрели разные ее постановки. Как удается абстрагироваться от того, что делают другие режиссеры?
— Мне несложно было абстрагироваться. Хотя постановок «Зойкиной квартиры» по России, да и по всему миру огромное количество, зачастую режиссеры очень сосредотачиваются на внешней, гротесковой стороне истории. И получается не Булгаков, а какой-то Зощенко или Аверченко. На сцене действуют не живые люди, а некие маски. Но мы с художниками Зиновием Марголиным и Марией Даниловой решили уйти от такой фельетонности, попытались сделать нуар-драму. А еще раскрыть некую мистическую сторону пьесы. Ведь она в чем-то начинает линию булгаковской «нехорошей квартиры», в ней немало мистики.
— Поэтому такому спектаклю очень подходит сцена Театра Пушкина, в истории которого не обошлось без мистики!
— Точно!
