— Доронина тебя задушит!
Начались репетиции. Что же творил Вилькин в угоду Дорониной! Через весь зал орал: «Светлана, вы не готовы к роли, текста не знаете!» Публично меня поносил. Я сдерживалась, никак ему не отвечала, упорно работала.
Дожили до генеральных прогонов. В первом играла я вместе с Борисом Тениным, в другом — Доронина. Одним из моих партнеров был гениальный Володя Ильин («Время первых», «Сыщик Путилин», «Стрелец неприкаянный», «Менялы». — Прим. ред.). Как я его люблю, потрясающий артист!
После прогонов заседал худсовет. А в него входила Лидия Сухаревская — жена Тенина, умная, справедливая, талантливая актриса. Она взяла слово: «Вы меня, конечно, извините, но Чехов — это Светлана. А Доронина — кухарка!» Позже примерно так же о Дорониной в эпиграмме высказался Гафт: «Как клубника в сметане, Доронина Таня. Ты такую другую поди поищи. У нее в сочетанье тончайшие грани, будто малость «Шанели» накапали в щи». Но я Аркадину так и не сыграла...
Обычно от тех, кто делает мне гадости, я отгораживаюсь, перестаю общаться. Когда Игорь Михайлович создал театр «Сопричастность», позвал к себе. Новый директор Пушкинского Орлов уговаривал:
— Свет, работай и здесь, и с Игорем. Будешь получать двойную зарплату.
Ответила:
— Слава, не могу!
Ушла и ни разу об этом не пожалела.
У нас прекрасный театр, уютное здание, намоленный зал, репертуарную политику определяем сами. Сейчас я играю в четырех спектаклях: «Кровавая свадьба», «Королева-мать», «Белые розы, розовые слоны», «Таланты и поклонники» — один лучше другого. Выхожу на сцену раз пять в месяц. В «Сопричастности» впервые попробовала себя в качестве режиссера. Спектакль «Поросенок Кнок, или История доброй копилки» имел бешеный успех у юной публики.
Возникло ощущение, что в режиссерском кресле я — на своем месте. Появились постановки пьесы Уильяма Хенли «Бледный край небес», «Провинциалка» по Тургеневу, «Миллионерша» по Бернарду Шоу, чеховские «Цветы запоздалые».
Тут разболелся Игорь Михайлович, ноги не ходят, коленки трещат, а живем мы — теперь уже вместе — на шестом этаже без лифта! Выпускать спектакли мужу стало трудно, надо же каждый день репетировать. Так я оказалась на подхвате.
Актеров собирал Игорь, вышколил. А работать с ним трудно. Помню, Охлопков поручил Сиренко ввести меня в «Медею». Я должна была сделать так, чтобы моя героиня не походила на ту, что многие годы играла Женя Козырева. Продумывала детали, сомневалась. На репетициях с Игорем доходило до драки из-за его упрямства.
— Сделай!
— Я еще не готова! Я не могу так сразу!
— Сделай!
