Встреча с «мальчишками», как он мысленно окрестил новых знакомых, что-то разбередила в душе Пиросмани. «Неужели я и вправду большой художник, я, полуграмотный самоучка?» — думал он. Нико уже перевалило за пятьдесят, жизнь кое-как устоялась: он был свободен, делал что хотел, на хлеб и краски хватало. Но какие-то неясные желания все же томили душу. «Батоно Николай, вам не место среди невежественных кинто и жадных духанщиков», — убеждали его студенты. А где его место? Он везде чужой... Впрочем, Пиросмани всегда знал, что кроме привычного окружения существует и какой-то другой мир. Но как найти туда дорогу?
Оставшиеся до конца каникул дни братья Зданевич и Ле-Дантю изучали творчество нового знакомого. С тетрадью для записей и рулеткой для обмеривания картин они прочесывали харчевни, пополняя свою коллекцию. В «Эльдорадо» в Ортачальских садах обнаружилось целых тринадцать чудесных работ Нико, в том числе «Дворник», «Актриса Маргарита» и загадочный серебряный «Жираф» с мудрыми вопрошающими глазами. Владелец духана Титичев любезно показал гостям картины, но на вопрос «Нельзя ли что-то приобрести?» отчеканил: «Только на вес золота».
В конце августа молодые люди убыли в Петербург, но уже в январе 1913 года Илья вновь приехал в Тифлис — началась подготовка к выставке в Москве. Он нашел Пиросмани на Гоголевской улице, где тот писал что-то суриком на стене, и спросил, нельзя ли заказать ему две картины — свой портрет и изображение какого-нибудь животного, может быть оленя.
«Отчего же, пожалуйста. На чем хотите — клеенке, стене, холсте? Только я сейчас занят — расписываю домовый фонарь», — откликнулся художник.
Через два дня в подвале винного склада на Молоканской улице они приступили к работе над портретом Ильи. Зданевич позировал Пиросмани и вел с ним долгие беседы. Нико жаловался на бедность, на отсутствие у него мастерской: «Здесь невозможно хорошо работать — пить заставляют».
В остальное время студент носился по Тифлису. Побывал в редакции газеты «Закавказская речь», оставил там свою статью о Пиросмани — чтобы отвязаться от назойливого юноши, ее обещали напечатать в ближайшее время. Посетил несколько трактиров и сторговался о покупке картин. У духанщика Бего Яксиева он приобрел «Натюрморт», у владельца винной лавки Месхишвили — «Сына богатого кинто», а у Сандро Кочлашвили — «Кутеж трех князей на лужайке». Из-за последнего полотна случилась, по словам Ильи, «почти драка»: посетители заведения не хотели с ним расставаться. В поисках новых единомышленников Зданевич приводил к Нико художников и журналистов, но вынужден был с горечью признать: «Интеллигенты сплошь надсмехаются над ним».
