Покончив с вывеской, Пиросмани собрал свои краски и неожиданно согласился пообедать вместе со студентами. Направились в ближайший духан, в подвале которого оказалось прохладно и безлюдно. Заказали шашлык и кахетинское. Поначалу разговор не клеился. Петербуржцы горячо излагали Нико свои планы по коллекционированию его картин и пропаганде искусства. Обещали, что опубликуют в столичных газетах статьи о его творчестве и непременно отправят работы на выставки: «Скоро ваше имя станет известно очень многим, и не только в Тифлисе. Ваши картины будут иметь успех и у образованной публики. В Москве как раз готовится крупная выставка «Мишень».
Пиросмани слушал недоверчиво. Ему казалось, что студенты надсмехаются или просто заблуждаются на его счет. Однако постепенно, почувствовав их подлинный интерес и искренность, начал оттаивать.
Петербуржцы попросили «уважаемого Нико» рассказать о себе. Оказалось, что его настоящее имя Николай Асланович Пиросманашвили, но чаще для краткости его называют Пиросманом или Пиросмани. Родился он в бедной крестьянской семье в Кахетии, самом благодатном крае Грузии — царстве бесконечных виноградников, живописных гор и суровых древних монастырей. Его родное село Мирзаани раскинулось на холме прямо над Алазанской долиной. (Впрочем, есть мнение, что он родился в Шулавери.)
Нико было восемь, когда он остался сиротой и семья Калантаровых, в имении которых отец мальчика работал садовником, увезла его в Тифлис. Дом армянских дворян Калантаровых на Бебутовской улице оказался типичным тифлисским жилищем: гостеприимно распахнутым, щедрым и шумным. В нем часто рождались дети, и Пиросмани рос вместе с ними на правах то ли приживала, то ли бедного родственника: участвовал в играх во дворе, учился русской и грузинской грамоте, по воскресеньям ходил с семьей в Сионский собор, по праздникам — в оперу. Тогда же он взял в руки карандаш и уголь. Рисовал везде: на бумаге, на заборах, на стенах домов и даже на скалах Сололакского хребта, у подножия которого располагался дом его благодетелей. Однажды Нико забрался на крышу и стал зарисовывать прямо на жестяной кровле все, что оттуда видел: Метехский храм, крепость Нарикала, гору Давида и Куру.
В возрасте двадцати трех лет Пиросмани угораздило влюбиться в хозяйскую дочь Вирджинию. Он написал ей письмо, но получил отказ, разобиделся и ушел из семьи Калантаровых...
