— Не могу не спросить про его первую жену, очень уж у Нины Нелиной грустная история. А сам Юрий Валентинович что-то говорил о ней?
— Про Нину он вспоминал два или три раза. Однажды про то, как в пылу очередного выяснения отношений сказала ему: «Ладно, ладно, потерпи... Скоро умру, и ты женишься или на редакторше, или на Березке». (Так она меня называла.) Почему Нина так решила — неизвестно. Мы сталкивались и в домах творчества, и в ресторане ЦДЛ. Наверное, видела, что я Юре нравлюсь... Как бы то ни было, а напророчила ведь! Трифонов после ее смерти действительно женился сначала на служащей издательства, а потом на мне. А однажды я спросила его сама:
— Как ты думаешь, чем бы закончилась ваша жизнь с Ниной?
И Юра ответил:
— Я бы от нее ушел, потому что это было уже невыносимо.
Повторюсь, Союз писателей — огромная коммуналка, и о том, что у Юры ужасная семейная жизнь, а у его жены несносный характер, знали все.
Скандал в Большом театре тоже облетел весь город. Нина, конечно, была очень красивой, талантливой и да, абсолютно и глубоко несчастной. Потому, наверное, и стала невыносимой. Я понимаю это... Она, как мне кажется, действительно «треснула». Нина видела, как уходит любовь, а это невероятно тяжело. Впрочем, возможно, это такое мое писательское, основанное на чтении ее дневников впечатление. Ведь и она не любила мужа тогда уже. До Юры у Нелиной были болезненные, временами страшные, в духе фильма «Ночной портье», отношения с одним человеком, когда и любовь, и кошмар одновременно. Досталось ей здорово... Нина, фантастическая прима Большого, была очень обласкана властью. Роскошная. Пела партию Розины и когда выходила на сцену, зал оглушал овациями. А потом вышло так, что от нее отвернулись. Коллектив объявил бойкот. Думаю, и у других женщин Большого театра были похожие проблемы — вы же понимаете, о чем я...
— О том, что всплыл список фавориток, актрис, которых возили в Кремль для организации досуга власть имущих?
— В общем, почему-то ополчились все именно на нее. И Нине пришлось уйти из Большого. Стоит только представить, каково после такой сцены ездить в холодных электричках и давать концерты в воинских частях. Все это очень печально.
— А их дочь? Вы как-то общались?
— Очень вы правильно подобрали слово — «как-то»!.. Я хотела, чтобы мы стали друзьями. И старалась. Полюбила ее старшую дочь, внучку Нины Катеньку. Даже вела душеспасительные беседы с мужем падчерицы, который, как всякий талантливый человек, стремился к свободе. Поскольку Юра считал, что вместе жить не следует, у него был опыт для такого мнения, построила для ее семьи дачу. Но все закончилось в один день, и тут, наверное, есть моя вина. Я влезла в чужие дела. Не смогла простить, что ли, вернее понять, как можно сдать в богадельню родного человека — самобытного художника Амшея Нюренберга! Амшей Маркович очень тосковал среди чужих стариков и вскоре отдал Богу душу...
