Моя мама наш союз не принимала. Конечно, напрямую не вздыхала, дескать, как же тебя, доченька, угораздило. Но признавалась:
— Не понимаю вашей жизни.
— Что поделаешь? У меня — такая.
Где-то через год Игорь Петрович повез один из своих спектаклей на фестиваль в Орел. Он проходил в театре «Свободное пространство» — бывшем ТЮЗе, где я служила. Мама, уже пенсионерка, работала там вахтером. Я в постановке не участвовала и осталась в Питере. И про маму Игорю Петровичу не рассказала. Но он всегда сам все узнавал — доносили. Перво-наперво стал ее разыскивать, подключил своего замдиректора. Мама услышала, что ее ищут, и какое-то время пряталась. А после того как они все-таки познакомились, сказала мне: «Какой обаятельный мужчина!» Владимиров говорил о ее очаровании, о том, как мы похожи. Но как всякий режиссер, пытался изваять из меня Галатею. Учил одеваться: не разрешал носить короткие юбки. Мол, не соответствует моему статусу. Летом на гастролях в Калининграде все девчонки в легких платьишках, я одна — в длинном, закрытом, на высоченных каблуках, которые проваливаются в разогретый солнцем асфальт. Ничего не поделаешь: мы с Игорем Петровичем — пара и должны выглядеть соответственно.
Моим партнером Владимиров определил ушедшего в прошлом году Александра Блока («Тайны следствия», подполковник Бугров. — Прим. ред.). Хотел слепить из нас главную актерскую пару — которая бы его с полуслова понимала. И не ошибся.
Как-то репетировали с Сашей Сулимовым. Ту же роль собирался играть Игорь Петрович. Когда ближе к премьере он заявил:
— Скоро начну играть! — я впала в панику:
— Ни в коем случае!
Боялась! Не потому что он — глыбища, просто опасалась как партнера, не знала, как у нас сложится на сцене. Все только устаканилось, зачем эксперименты накануне премьеры?
— Странная ты, — удивился Владимиров. — Все мечтают выходить со мной на сцену, набирать рядом баллы...
Он учил, как вести себя в театре: накупи пирожков, зазови всех к себе в гримерку, обаяй. Но у меня это никогда не вышло бы естественно, окружающие раскусили бы натугу. В другой раз сама решила отметить с актерами день рождения после спектакля. Игорь Петрович запретил: «Ни в коем случае!» Вопросов я не задавала. Верила: он знает, как лучше.
В один прекрасный день Владимиров мне сказал:
— Пора узаконить наши отношения.
— Наверное...
Тоже думала, что пришло время. Мы говорили на одном языке и настолько срослись, что даже перестали ругаться. Понимала: если злится, то не на меня, просто настроение плохое, а я под руку попалась. Знаю, что Игорь Петрович советовался с друзьями — актером, а в какой-то момент директором театра Олегом Летниковым и его женой Эллой, которая занималась билетами. Они были нашими свидетелями на росписи — свадьбы как таковой мы не устраивали.
