— Нагулялась? Возвращайся.
— Пожалуй, еще рановато.
— Дай-ка трубочку Кате...
Однокурсница Екатерина Дронова — единственная из моих подруг, кто был вхож в дом. Владимиров ценил ее как актрису, она уже тогда работала в Молодежном театре на Фонтанке.
Не скажу, что в театре меня приняли радушно. А где рады молодой артистке, которая с ходу репетирует главную роль? Разное о себе слышала. Со мной здоровались, конечно, куда деваться. Только погрузившись в работу, мы с партнерами узнали друг друга получше. Звукорежиссер Саша Дубинкин признавался, что я его «купила» после того, как, получив несправедливый нагоняй от Игоря Петровича, не стала оправдываться. Удивилась: казалось, такое поведение в порядке вещей.
Поначалу я не воспринимала птичий язык Владимирова-режиссера. Он мог сказать: «В этой сцене ты — баба-яга». Я недоумевала: какая яга, мы ведь играем любовь?! В другой раз скомандует: «А здесь ты — олененок, у которого разъезжаются ножки». Что за задача? В институте такому не учили. А иногда садился за рояль и наяривал по клавишам: «Должно быть вот так!» Значит, в этой сцене надо как следует похулиганить — «Не снимать перед классиками шляпу!»
Когда был пройден годовой Рубикон, начался новый этап: теперь Игорь Петрович всегда держал меня поблизости. Старался не подзывать к телефону, пореже отпускал в Орел. Всегда думала, что невозможно находиться рядом с человеком неотлучно. И дома, и в театре, и на отдыхе — да сдохнуть можно! Но мы ходили держась за руки. И мне нравилось. Уже научились оберегать собственные территории, узнали, где они граничат. И по темпераменту начали срастаться. Я не отстаивала каких-то особых для себя прав, никогда не лезла в бутылку. Видела человека, который очень талантлив, умен и вообще... Так зачем выступать?
Вечерами Владимиров раскладывал пасьянс — его это успокаивало. Обязательно включал программу «Время», любил детские передачи, особенно «Утреннюю звезду», старался не пропускать футбол. Помню, как при встречах с завзятым болельщиком Сережей Мигицко расплывался от уха до уха: они обсуждали недавние матчи буквально поминутно. Игорь Петрович говорил, что футбольная команда напоминает театральную труппу: и там и здесь успех приходит только к тем, кто хорошо сыгран. Спустя несколько лет, едва придя в Театр Ленсовета, режиссер Владислав Борисович Пази признал: «Я попал в самую лучшую труппу в Санкт-Петербурге».
Меня обвиняли, что пользуюсь своим влиянием на Владимирова. Наверное, справедливо. Так, я быстро поняла: на репетицию он должен приходить в хорошем настроении. Чтобы день сложился удачно, в театр мы шли загодя, неспешно, с многочисленными остановками. Игорю Петровичу надо было поздороваться с каждой встречной собачкой, окликнуть всех пробегающих мимо кошек. В «Ленсовете» он первым делом пил чай, затем проходился по цехам, где его обожали. С каждым пообщается, выяснит, нет ли каких проблем. Как настоящий капитан, не только стоял на мостике своего корабля, но и знал, что творится во всех каютах.
