Катя: Давай завяжу. Куда собрался?
Митя: А тебе не все равно?
Катя: Все равно. (Завязала галстук и отошла, откусила кусок булки.)
Митя: А ты что это, сухую булку жуешь? Возьми у меня, там масло и колбаса остались.
Катя: Зачем? Я могу сама сходить в гастроном.
Митя: Зачем ходить, когда все есть! Смешно.
Катя: Да, смешно. (Стук в дверь.)
Вообще, в работе над спектаклем было много мелких стычек всех со всеми. Артистам не нравилось, что мало выписано ролей, в основном все играют лишь маленькие эпизоды, а больше заняты в общей массе. Геннадию часто не нравилось, как я репетирую (я была не очень свободна в новом театре), и он начинал, как мне тогда казалось, просто придираться ко мне. Володин тоже часто бывал недоволен. Иногда, поспорив о чем-то с Опорковым, уходил с репетиции. На сцену огромного помещения «Ленкома» из зала долетали только отдельные клочки напряженного диалога режиссера с автором и стук захлопнувшейся за Володиным двери. Общественное мнение в театре предсказывало провал спектакля, и за пределы «Ленкома» улетали мрачные прогнозы.
Но были и упоительные по атмосфере репетиции, после которых не хотелось расходиться. Они были и в начале работы и особенно в конце, когда уже стало ясно, что спектакль будет.
Как-то удивительно ладно и без видимого напряжения сделала свою работу художник Ирина Бируля, замечательно распорядившись нешуточным пространством сцены, которая у нее постепенно суживалась до небольшой черной дыры в глубине: то ли дверь, то ли лаз, то ли путь в небытие...
А музыка Валерия Гаврилина, появившись на сценических репетициях, сразу приподняла всю нашу затею, придав ей поэтичность и обобщенность. Замечательный Семен Гошмер своим соло на трубе заставлял волноваться даже совсем очерствевшие души.
За несколько дней до премьеры наши руководители, директор и режиссер, рискнули и перед одной из генеральных репетиций просто открыли дверь театра, приглашая всех желающих. Кто-то из актеров быстро сориентировался, позвонил знакомым, чтобы пришли. Кто-то не успел. Пускали всех, кто заглядывал, случайно проходя мимо. Набралась небольшая кучка народу.
Спектакль был коротким. Тем более что за несколько дней до генеральных репетиций Опорков убрал одну из лучших сцен — встречу Мити с соперником, Хомяком, которую блестяще играли Петр Горин и Лев Бриллиантов (Роман Громадский вошел в спектакль позже). Замечательно выстроенная режиссерски, нелепая, смешная потасовка.
Режиссер сказал, что она уводит в сторону, отвлекает от главного. Я расстроилась, мне так нравилась эта сцена! Кажется, Володин тоже огорчился.
Не помню, был он на этой репетиции со случайными зрителями, которые небольшой горсткой сидели в зале театра, но спектакль родился именно в этот день. Конечно же, присутствие зрителя повышает тонус, и все артисты были на высоте. Но уже до этого было ясно, что замечательно играет Инна Слободская «Женщину с перегородкой», очень выразительна Зоя Соколова в роли Судьи, хороши и трогательный Юра Хохликов, и ироничная Наташа Дмитриева, и нежная Саша Отморская, и многие из тех, кто поначалу не очень хотел и не очень верил.
