Спектакль «Мурлин Мурло» шел на сцене «Современника» 27 лет! По-моему, это рекорд Гиннесса! Как-то я пожаловался ей, что пьесу «Мурлин Мурло» ругают, Волчек ответила: «Запомни, серость всегда ненавидит талантливых!»
У меня в кабинете висит фотография Галины Борисовны с подписью; «Моему любимому драматургу Коле». Когда мне тошно, смотрю на ее улыбку и думаю: «Господи! Такой великий человек верил в тебя!»
На последних гастролях в Москве я вышел к зрителям перед спектаклем и сказал, что благодарен Волчек за то, что она сделала мне судьбу, научила меня очень многому. И этот адрес театра «Современник» — Чистопрудный, 19, наверное, самый главный мой московский адрес.
Потом в моей судьбе были и другие адреса. В Театре Станиславского Леонид Ефимович Хейфец ставил мою пьесу «Полонез Огинского». Я ходил в Театр Маяковского, там ставил Сергей Арцыбашев мою пьесу «Сказка о мертвой царевне». Виктория Толстоганова и Анна Ардова начинали в студенчестве в моих пьесах. Потом я ходил ко Льву Дурову на Малую Бронную на репетиции моей пьесы «Полонез Огинского» с Катей Дуровой.
— У вас, наверное, много московских адресов квартир друзей, где вы бывали?
— Одна из самых запоминающихся квартир — это квартира Романа Григорьевича Виктюка, прямо напротив Театра Ермоловой. Я там был несколько раз. Мы с Виктюком очень дружили, он поставил самый первый мою пьесу «Рогатка» в Сан-Диего в Америке и потом во Флоренции.
Помню, когда я года два назад репетировал спектакль «Баба Шанель» в Театре Вахтангова, артистки мне рассказывали про Романа Виктюка, как он, сидя в зале, смешно командовал: «Так, так, пошли народненькие, народненькие пошли, все идите, идите гурьбой, народненькие». И когда я пришел на репетицию «Бабы Шанель», повторил артисткам слова Виктюка: «Начинаем репетицию, так, пошли народненькие, народненькие пошли!» И так все смеялись, минут десять не могли остановиться.
Два великих человека было в моей жизни — Галина Борисовна Волчек и Роман Григорьевич Виктюк. Они столько для меня сделали, в люди, можно сказать, вывели. Кто бы взял мою пьесу и повез ее в Америку, кто бы так смог рисковать?! Пока жив, буду это помнить.
Как-то Виктюк мне рассказал грустную историю про своего друга Юру, и я написал пьесу «Вор». В честь Романа Виктюка я двух своих кошек назвал его любимыми словечками: одну Чичирка, а другую Манюрка...
А еще был один адрес — квартира Людмилы Васильевны Максаковой в Брюсовом переулке, где когда-то жила ее мама, великая оперная певица Мария Петровна Максакова.
Помню, приходил к ней несколько раз, Виктюк меня притаскивал. Людмила Васильевна играла в «Полонезе Огинского» вместе с Сергеем Маковецким, премьера шла в Театре Ермоловой. Я только что приехал откуда-то из-за границы. У меня на руке висел такой красивый кошелечек на липучке квадратненький, на браслет похожий. Мне он очень нравился.
