Многие читатели меня хвалили, назвали даже летописцем своего времени. А кто-то был разочарован, потому что книга рассеяла флер роли из «Кавказской пленницы». Люди до сих пор хотят, чтобы, какой я полюбилась в фильме в роли Нины, такой и прожила бы всю свою жизнь. Но начнем с того, что я — не Нина. Режиссер Леонид Гайдай, увидев меня, цирковую, озорную, гиперболизировал эти черты и вылепил образ в кино. «Кавказской пленнице» в прошлом году исполнилось 55 лет. Премьера фильма состоялась в кинотеатре «Художественный» в апреле 1967 года. Когда ее снимали, никто не ожидал, что у картины будет такая счастливая и долгая жизнь.
Сожалею, что никак не могу закончить вторую книгу, которую задумала как продолжение первой. Туда не вошли главы о многих моих партнерах по спектаклям и друзьях по жизни — Алике Филозове, Саше Белявском, Аллочке Балтер... За последние годы ушло много друзей — Володя Качан, Боря Грачевский, мои сокурсники — люди, близкие мне по духу. Наступило странное время, мы очень мало общаемся, в основном разговариваем по телефону, случайно где-то пересекаясь, на ходу перекидываемся парой слов: о, надо повидаться. А смотришь — уже и не с кем...
А еще у меня немножко опустились руки, когда я поняла: то, что я хотела донести, далеко не до всех дошло. Время такое, что выбивает опору... Начинаешь писать и задаешься вопросом: кому это нужно? Я продолжаю делать наброски, жизнь-то у меня длинная, может, некоторые события кому-то покажутся неважными, а для меня важно все. Какими глазами и при каких обстоятельствах я увидела мир, как ощутила себя на этой земле. Помните, в моей книге: мама держала меня на руках, я ножкой сбила часы, а она поставила меня в песок и стала ругать. Именно тогда в подсознание запала мысль: любовь как приходит, так и уходит, только что была здесь, и вот ее уже нет. Наверное, страх потерять любовь отложил отпечаток на всю мою дальнейшую жизнь.
— Вам многое давало актерское братство? Что дает силы сегодня?
— Раньше многое давало мне единение разных людей. Вспоминаю, как, отыграв спектакль в Театре Станиславского, общалась с друзьями. Конечно, молодая была, сил хватало. Актеры знают: после спектакля невозможно сразу уснуть, ты приезжаешь домой, маешься, читаешь, смотришь телевизор. А меня забирали друзья, везли к себе домой. Мы не только разговаривали, смеялись, пели песни под гитару, читали стихи, танцевали, выпивали по бокалу сухого вина, но и обсуждали прочитанные книги, новые фильмы. И такое общение не забирало силы, наоборот, оно их восстанавливало, давало духовную и сердечную пищу.
Сейчас, к сожалению, такое общение утрачено. Наблюдала не раз: приду к кому-нибудь в гости, сидят люди, произносят тосты, но рядом лежат мобильные телефоны, многие вообще не вылезают из гаджетов. Общения нет.
Я езжу к своему духовному отцу Сергию (Николаеву) в храм в Заозерье за 70 километров от Москвы, там у меня духовная семья, после службы мы собираемся за столом в трапезной, обязательно поем под гитару, говорим тосты, читаем стихи. То есть там люди духовно общаются.
