— Все ваши мужчины всегда были слабее вас?
— Не знаю. Но просто я была востребованной, зарабатывала совершенно другие деньги, а они были материально не обеспечены и ощущали зависимость от меня. Практически всех я поначалу содержала. Даже второго мужа Валерия Шувалова, очень известного оператора, который снял «Интердевочку», «Экипаж», «Сказку странствий». Но все самые известные фильмы случились у него после нашего расставания...
В том, что разрушались браки, в основном моя ответственность. За редким исключением. Я влюбчивая. Не могла работать на площадке, если ни в кого не влюблена. Если нет чувств — не горит глаз. Это же не работа, а скука смертная. Увлекалась я не партнерами, а в основном операторами. Мне, например, очень нравился Вячеслав Михайлович Шумский, который снимал «На семи ветрах». Он мне тоже симпатизировал. Красивый мужчина, наш Генри Фонда. Зеленые глаза, тихий, спокойный, загадочный. Мне все операторы кажутся самыми интересными мужчинами. Чаще всего именно они становились объектами моего внимания. Но я могла влюбиться и в постановщика, и в осветителя. Человек мог даже не догадываться о моих чувствах...
Почти все мои съемки — это окрыленность, влюбленность. А дома быт. В этом и заключается ловушка — обычная жизнь всегда скучнее той, которую для тебя придумали в сценарии, которой ты живешь на гастролях, на площадке, в поездках на фестивали...
Я очень виновата перед Валерой Шуваловым и нашим сыном. Когда мы разводились, Пашка пошел в первый класс и очень из-за нашего расставания с отцом страдал. А я снова потеряла голову и стала жить со своим третьим мужем Володей Гусаковым. Не хотела, чтобы, когда уезжаю на съемки, мой сын оставался с чужим человеком. Мне посоветовали: «Отдай лучше в интернат для детей творческих людей. Там учатся дочь Визбора, сын Прыгунова, сын Тани Самойловой». И я подумала, что это хороший выход. Мой тихий и домашний Паша в интернате ужасно страдал. У него еще и классная оказалась деспотом, а я это не сразу поняла. Когда через три года забрала его из интерната и отдала в школу возле дома, он был счастлив. Но время, которое там провел, очень его изменило и плохо повлияло на наши отношения. При большой любви и нежности между нами все равно существует непреодолимая дистанция. И она оттуда, из прошлого. В том, что она появилась, только моя вина и моя глупость. Как я могла так поступить с сыном, до сих пор не пойму. Он ведь был очень долгожданным ребенком. Моим чудом. Вообще невероятно повезло, что я смогла стать мамой. Мне ведь запрещали рожать. В двадцать девять лет у меня случился инсульт, разорвалась аневризма. Я пять месяцев в больнице провела, прошла через три пункции спинного мозга, трудно восстанавливалась. До этого еще была внематочная беременность, а у меня резус-фактор отрицательный. И когда я забеременела в следующий раз, мне сказали, что если сделаю аборт, не рожу уже никогда. Так что мой Пашка — подарок судьбы. Я считаю, самое хорошее, что я совершила в жизни, — родила ребенка. Родить я Пашу родила, а воспитал он себя сам. Часто из актрис мамы так себе...
