Выходим из зала, я ни жива ни мертва. Антон Табаков ко мне подбегает:
— Руденко, ты сошла с ума — разозлила Мастера! Он не терпит, когда ему что-то поперек говорят, к тому же при всех.
А я:
— Антоша, как сказала, так и будет. Я еще и красный диплом получу.
Так оно и произошло...
— Какие особенности в работе Гончарова вам особенно запомнились?
— Он всегда требовал, чтобы актер, выслушав его замечание, «закрепил» материал: «Кто не может, идите и учитесь, надо запоминать то, что я говорю». Другое дело, что иногда он сегодня хотел одно, а завтра другое. Однажды показал нам мизансцену, мы ее «закрепили». На следующей репетиции сыграли, как наш Мастер просил, а он:
— Нет, не так!
Мы хором говорим:
— Но вы же вчера нам сказали, что надо именно так делать!
— Значит, я вчера был сумасшедший.
Вот и не поспоришь.
А однажды то, что «закрепила» материал, мне очень помогло. На втором курсе мой однокурсник режиссер Андрей Борисов подготовил со мной и Сережей Серовым этюд из пьесы Островского «Не было ни гроша, да вдруг алтын». Гончарову эта работа понравилась: «Раз Руденко решила у нас остаться учиться, попробуем сделать из этого отрывок. Но я проведу одну репетицию — ваше дело все запомнить и сделать, как я сказал». Женя Каменькович на этом экзамене отвечал у нас за музыку. Он купил кассету с деревенской музыкой, я принесла из дома магнитофон. После репетиции Женя возвращает мне кассету и говорит: «Дома прослушай запись до конца. Потом мне спасибо скажешь!» Ставлю кассету, а Женя, оказывается, после окончания музыки не отключил магнитофон, а записал всю репетицию с Гончаровым, все его замечания. Мы с Сережей четко и точно выполнили указания Гончарова, и он был очень доволен: «Убедили, молодцы». Потом этот отрывок мы не раз в концертах показывали, и он проходил просто на ура.
После этого Гончаров сменил гнев на милость, перешел со мной на «ты», но пятерку за мастерство тогда так и не поставил. И сказал почему: «Педагоги убеждали поставить тебе пятерку, но я не могу после тройки поставить пять. Получай четыре с плюсом». Но на третьем курсе я уже была круглой отличницей. И получила, как обещала, красный диплом, по-моему, единственная на курсе. Ну как, не совсем получила. Мы жили бедно, денег на выпускной наряд не было. Решила сшить сама. Купила материал, раскроила, но вовремя дошить не успела и опоздала в Дом актера на вручение дипломов. Прибегаю за кулисы, а мне говорят: «Ваш курс дипломы уже получил». Вдруг слышу, как наша любимая Валентина Георгиевна гневно шепчет: «Ты обалдела? У тебя же красный диплом! В общем так: на сцене за столом стоит рояль. Проползи под ним и тихонько возьми со стола свой диплом, из зала тебя не будет видно». Залезаю под большой черный рояль и там сталкиваюсь лбом с Марисом Лиепой! Шепчу:
— Здравствуйте, а вы чего здесь?
— Да опоздал, а мне красный диплом должны были вручить. Я — Марис Лиепа!
— А я — Люба Руденко, у меня тоже красный, и я тоже опоздала.
Мы с ним шепотом похохотали и расползлись в разные стороны. Потом, на банкете, Гончаров меня сильно отругал за опоздание.
