— Какие-то реликвии, связанные с Маяковским, в вашей семье сохранились?
— К сожалению, нет. Бабушка и дедушка рассказывали, что однажды пошли в Политехнический институт на выступление Маяковского. Поэт был очень грустным, потерянным, с лицом серого цвета. Когда выступление закончилось, бабушка предложила мужу:
— Давай подойдем к Маяковскому, представимся, познакомимся. Он дальний, но все-таки родственник твой...
А дед смутился:
— Мотя, ты с ума сошла? Мы простые люди, а Владимир Владимирович великий поэт! Еще подумает, что мы у него хотим что-то попросить!
А вскоре Маяковский погиб. Тогда бабушка упрекнула деда: «Вдруг Маяковскому в тот момент нужны были друзья, какая-то наша поддержка?! Зря мы к нему не подошли...» Поэтому когда дедушка услышал драматическую историю другого литератора — Николая Островского (автора знаменитого романа «Как закалялась сталь»), который был прикован к постели неизлечимой болезнью и терял зрение, он сразу решил его поддержать. Приехал к писателю, они поговорили и с тех пор подружились. Сохранилось фото, где в гостях у Островского мой дедушка и писатель Александр Серафимович. А я общалась с внучатой племянницей Островского тетей Галей.
— Как многие актерские дети, вы, наверное, рано попробовали силы в актерской профессии?
— Да. В девять лет я снялась в фильме «Корзина с еловыми шишками» — по повести Паустовского о композиторе Григе. И в это же время состоялся мой дебют на профессиональной сцене — в роли танцующей Снежинки (я всегда любила танцевать — это у меня от мамы, которая даже мечтала стать балериной). Мама работала в Московском гастрольном театре комедии (ныне это «Театр на Покровке»). Труппа в соответствии с названием часто ездила по стране. Например, каждый сентябрь — гастроли в Сочи. Мама всегда брала меня в эту поездку. Поэтому когда меня спрашивали, есть ли у нас дача, я отвечала: «Да, в Сочи». На Черное море мамин театр приезжал и в январе, на школьные каникулы. В новогодней сказке мама играла Снегурочку, а Снежинку — девочка из местного хореографического ансамбля. Однажды за час до спектакля прибегает мама девочки и сообщает, что дочка заболела. Я это слышу и говорю маме: «А я знаю весь танец Снежинки!» Я же закулисный ребенок и смотрела все спектакли. Мама тут же подвела меня к режиссеру: «Люба может сыграть Снежинку». Так я дебютировала — в огромном Зимнем театре в Сочи, где потом не раз выступала и с Театром имени Маяковского, и с антрепризными спектаклями. Никакого зажима тогда не почувствовала, сцена стала для меня родным местом. И до сих пор театр для меня — дом. Я никогда не понимала этого перехода: вот здесь жизнь, а здесь театр. Нет, для меня все это едино.
— При таком опыте у вас, наверное, не было трудностей при поступлении в театральный вуз...
— Как сказать... Я хотела учиться в ГИТИСе только у великого режиссера Гончарова. Директором Театра имени Маяковского, которым руководил Андрей Александрович, был его близкий друг и такой же заядлый альпинист, как Гончаров, Михаил Петрович Зайцев — по счастью, папа моей одноклассницы и однокурсник моей тети Ирины Солдатовой! Благодаря дяде Мише я посмотрела все спектакли Маяковки по 20—30 раз. Буквально заболела этим театром и режиссурой Гончарова. И как раз в тот год, когда я оканчивала школу, Гончаров набирал курс.
