— Полина ведь не хотела работать в Театре Маяковского. А потом от Евгении Симоновой ей поступило предложение сыграть Верочку в спектакле «Месяц в деревне». Премьера состоялась в том году, когда умер Александр Сергеевич. Он так и не увидел ее на сцене. Сейчас у Полины целых семь названий в репертуаре.
— Так и есть. Поля, как все молодые люди, максималистка и заявила, что не пойдет в театр ни к отцу, ни к дедушке с бабушкой. И я благодарна Жене Симоновой за это предложение. Если бы не оно, Поля не пришла бы в наш театр. Женю она боготворила как актрису и очень любила как человека. Невозможно было отказаться. До этого она играла в антрепризах, а Верочка — ее первая роль в репертуарном театре. Был успех. И так совпало, что в этот момент театр возглавил Миндаугас Карбаускис. Полина была поклонницей его режиссуры, поэтому забыла все свои предрассудки и с радостью откликнулась на предложение стать частью труппы.
— В каких постановках вы сейчас заняты вместе с ней?
— «Как важно быть серьезным», «Бешеные деньги», ну и «Таланты и поклонники». Я обожаю дни, когда мы вместе играем. Мы всегда приезжаем в театр вдвоем. У нас есть замечательная традиция — актеров в возрасте уже возят. За мной приходит машина, Полька едет тоже. Ей удобно, она же героинь играет во всех трех спектаклях, ей обязательно надо приходить заранее, чтобы подготовиться. Мы вместе приходим и вместе уходим. Это чудно.
— Сейчас в вашем театре новый худрук — Егор Перегудов, как вы восприняли это назначение?
— В моей судьбе он пятый. Были Охлопков, Гончаров, Арцибашев, Карбаускис. Теперь у меня новый театр, можно сказать. Ведь атмосфера всегда зависит от главного режиссера. Он лидер, голова, ему подчиняется все. Когда у Саши перед его 50-летним юбилеем работы в театре спросили:
— Не скучно ли вам столько лет служить в одном театре? — он ответил:
— У меня было три разных театра в одном здании.
И он прав. Каждый худрук несет свою тему, свою программу, у каждого свои приоритеты. Возникают лидеры в актерской среде, с которыми он хочет работать, и появляются люди, к которым его сердце не лежит. Случаются драмы, потеря или обретение надежды. Это каждый раз новые жернова. У Охлопкова был один театр, одна атмосфера. Очень романтичная. У Гончарова к романтизму прибавилась реалистичность. Характер у него был тяжелый, мстительный, с ним жилось очень тяжело, хотя, конечно, и безумно интересно. А у Арцибашева атмосфера стала по-человечески комфортной, но вместе с тем более приземленной и бытовой. Он трудяга, но не все спектакли у него получались равнозначными. Конечно, такого прорыва, как «Трамвай «Желание», у него не случилось. Но он выпустил много спектаклей и быстро поменял весь репертуар. К сожалению, там не осталось места для спектаклей Гончарова. Большинство режиссеров ревнивы. Чего нельзя сказать про Карбаускиса, который сменил Арцибашева. Некоторые спектакли Арцибашева до сих пор идут. Остались «Мертвые души», «Женитьба»...
— Период Карбаускиса для вас был благополучным?
— Я очень благодарна Миндаугасу за три хорошие работы. В «Талантах и поклонниках» он очень интересно репетировал со мной Домну Пантелевну. Это совершенно новый образ, не разбитная бабенка, а человек трагический, желающий вырваться и дочь свою вырвать из нищеты... В «Канте» со мной Карбаускис тяжело репетировал. Для роли Анны-Регины мне пришлось себя перемолоть. Но к постановке в целом я отношусь с большим интересом и любовью. Там все актерские работы блестящие — и у Миши Филиппова, и у Толи Лобоцкого, и у Игоря Костолевского. Мне там было сложновато, но это не страшно. В следующей работе — «Плоды просвещения» — мне было невероятно легко. Когда Миндаугас делал мне предложение, он сказал:
