Страшным ударом его смерть стала и для Эли с Катей. Мы пережили эту потерю только потому, что поддерживали друг друга и знали: Господь принял душу любимого нами человека.
Через три года после ухода Николая Афанасьевича у Кати родилась дочка, которую назвали Анфисой. Еще совсем маленькой она подолгу рассматривала портреты прадеда, когда приезжали на кладбище, читала ему стихи. Однажды растрогала нас до слез, сказав: «Когда я соскучиваюсь по дедушке Коле, то крепко-крепко обнимаю воздух. Бабуля говорит, что он хоть и ушел на небо, все равно всегда рядом с нами...»
Анфиса с детства увлекалась рисованием и часто писала портреты Николая Афанасьевича. Они не очень похожи на хранящиеся в домашнем архиве снимки, однако Анфису это не смущало: «А я так его вижу!»
Один из самых любимых мною фотопортретов Николая Афанасьевича я, увеличив, вставила в красивую раму и повесила над столом. Здороваюсь с ним каждое утро, говорю «Спокойной ночи», ложась спать. Днем разговариваю, советуюсь. И даже когда мои девочки — дочка, внучка, правнучка — уходят по делам, не чувствую, что дома одна.
Когда Эля с Анфисой накануне Нового года уезжали на дачу, Катя оставалась в Москве. Я уговаривала внучку:
— Иди отмечать праздник в компанию — ну что тебе за радость сидеть дома? Я устроюсь напротив фотографии Николая Афанасьевича, открою шампанское, под бой курантов подниму за ваше и свое здоровье бокал. А он будет улыбаться с портрета.
Катя уговорам не поддавалась:
— Нет, никуда не пойду. Будем встречать Новый год втроем: ты, я и дедушка.
После смерти мужа я сделала два документальных фильма о нем, выпустила альбом с фотографиями и воспоминаниями коллег. Кстати, никто не верит, что с этой огромной работой я справилась практически в одиночку: «Да тут целый коллектив должен был трудиться!»
Очень надеюсь, что у Николая Афанасьевича нет причин на меня обижаться, — я делаю все, чтобы сохранить память о нем как о великом артисте и замечательном человеке. Верю: муж знает и то, что моя любовь никуда не делась — она по-прежнему заполняет и греет мою душу.
