Из рассказов папы мне запомнилась одна история. На натурных съемках на Днепре к берегу причалила лодка, в ней сидела девушка в бикини. Увидев ее, Андрей сказал Натансону: «Старик, продолжай съемки, а я пойду «на переговоры». Видимо, «переговоры» прошли успешно, так как после этого лодка с девушкой приплывала практически каждый день.
При монтаже Андрей попросил папу достать хронику стреляющей немецкой батареи. Из архива НКВД отец привез не только эти кадры, но и съемку поверженных фашистских главарей и разгромленного Рейхстага. Натансон предложил вставить их в фильм как символ расплаты гитлеровцев за смерть миллионов детей. Сначала Андрей идею не принял, но папа продолжал уговаривать, и Тарковский сдался. При просмотре смонтированной картины Андрон Кончаловский спросил:
— А это что за кадры?
— Это Натансон предложил, — ответил Андрей.
— Убери, они чужеродны фильму! — посоветовал Кончаловский.
Для Тарковского это стало знаком того, что кадры нужно оставить. Критики режиссерскую находку оценили.
Фильм сняли всего за полгода, и ему была присвоена первая категория! Но на просмотре в Доме Советской армии картина была разгромлена высокими военными чинами. Помню, как папа с Тарковским приехали к нам домой после этого просмотра. Я думала, что Андрею придется скорую вызывать — так сильно он был расстроен и взнервлен. Он вообще был очень импульсивным, нервным: постоянно грыз ногти, руку от лица не отрывал, покусывал свои усы. При этом всегда оставался очень обаятельным человеком и поражал своим умом. В тот день моя мама Андрея «откармливала», потому что еда — это единственное, что успокаивало Тарковского, а мама очень хорошо готовила. Она поставила перед ними большую кастрюлю тефтелей, и мужчины все это слопали — сняли стресс.
Зато на Венецианском фестивале фильм получил Гран-при — «Золотого льва». Это открыло дорогу Андрею на мировой экран. На фестиваль ездили два Андрея: Тарковский и Кончаловский. Получив приз, Тарковский прокричал: «Победа!» Папа же в качестве награды получил обещанную квартиру.
Любимая роль Черкасова
Папа с мамой были довольно общительными людьми, к нам всегда приходили их друзья кинематографисты: артисты, операторы, сценаристы, бывали драматурги Алешин, Володин, Рощин. Я же обожала Николая Черкасова. Николай Константинович бывал у нас в доме, и у меня с ним сложились теплые дружеские отношения. Ему становилось скучно в перерывах между съемками, а если на съемочную площадку приходила я, его настроение сразу повышалось. Я была самым благодарным слушателем, которому можно рассказывать всякие байки. Мне запомнилось, что когда Черкасов играл Дон Кихота, съемочная группа на его латах жарила яичницу. Некоторые эпизоды фильма снимались в настоящей пустыне, поэтому доспехи так сильно раскалялись на солнце.
