Потом я увидел, что он не очень щепетилен в денежных вопросах. Ну если концы с концами не сходятся — ты приди, поговори! Не надо «химичить». Полина про это сказала:
— Вить, ну что ты страдаешь? Пойми, он же был таким всегда.
— Как всегда?
— Ты в нем любил свои фантазии и вкладывал в Вилле то, чего не было.
Наверное, так. Человек знал еще накануне, что мы не получим Гран-при за «Кукушку», но до последнего изображал неведение. Но если ты друг, не молчи, скажи! Потом вдруг у него вторая семья образовалась: одна в Финляндии, другая в Москве. У нас был с ним обо всем этом разговор. На какой-то фестиваль мы приехали и получали премию за «Кукушку».
Я очень много вкладывал в нашу дружбу. И когда она разладилась, сильно переживал. Но что случилось — то случилось. Я не один, у меня есть Полина, которую я люблю, есть сын, которого я боготворю, есть теща, к которой я отношусь с уважением. Актер — зависимая профессия, по большому счету в ней нет друзей.
— Какие у Полины успехи в реабилитации?
— У нее левая нога и левая рука пока плохо работают. Куска черепа нет. Снимают кусочек для нормализации внутричерепного давления, потом ставят заплатку, из-за коронавируса долго не можем поставить... Она потеряла много крови, поэтому у нас такое долгое восстановление. К жене регулярно ходит массажист, она тренируется и уже самостоятельно стоит и немного ходит с тростью. Но это все не так быстро, как хотелось бы.
Теперь я могу себе позволить с женой поругаться. Изображаю больше, конечно, чтобы она себя не чувствовала ущербной. Я неосознанно не допускаю мысли, что она инвалид. И Полину убеждаю, что она обычный человек. Конечно, у нее иногда сдают нервы, я принимаю и это настроение. И если раньше после ссоры мог дуться день-два, то сейчас через минуту прошу прощения. Когда любишь, неважно, кто прав, кто виноват. Человека всегда нужно тащить и поддерживать.
Понемногу Полина учится ходить. Но делать два дела — например кричать на меня и идти — пока не может. На днях упала пару раз: правда не так больно ударилась, но мы испугались. Рука у нее начинает расслабляться от спастики. К ней ходит хороший специалист, они работают. Мы ездим на площадку, где есть поручни типа балетного станка. На реабилитации после больницы она делала то же. Полина пишет, читает, смотрит фильмы и пытается продать наши тематические программы. Она их много сочинила и срежиссировала. Как только очнулась от операции, продала две дорогие программы, тем самым обеспечила себе комфортное пребывание в больнице и платную реабилитацию. Горжусь своим арт-директором. Занялась фотографиями, аппетит хороший, мы гуляем, ходим в театры, на выставки, в гости, из-за пандемии лишь немного сбавили обороты
— Судя по тому, что вы рассказываете, «кусачести» и цинизма с возрастом вы не приобрели. Почему?
— Актер — профессия циничная, и тебя окружают люди, которые подталкивают к цинизму разными способами: и хваля, и унижая. Быть в ней наивным человеком можно только при внутренней трепетности. Но ведь актер должен оставаться ребенком и открытым человеком. Иначе как он будет играть? Во мне это есть — я как оголенный нерв, бери и коли меня. Но с другой стороны — я могу постоять за себя. В армии чуть не убил парня, который обозвал мою маму «маткой-орденоноской». А вообще, такое «некусачее» состояние мне нравится и я хочу в нем оставаться, хотя Полина надо мной порою подшучивает.
