Доброту же часто принимают за слабость, и пока ты не научишься держать баланс, все тебя будут обижать. В общем, чашки так и не купил...
— Когда-то вы ушли из репертуарного театра. Какие отношения с ним сейчас?
— Хожу туда как зритель, много всего смотрю. Мы с Полиной пробовали сделать свой антрепризный спектакль. Использовали тот образ дяди Вити, который мне жена придумала для передачи «Спокойной ночи, малыши!». Назывался он «Телевизионные приключения дяди Вити и его друзей». Полина же ведь и сценарии писала для «Спокойных ночей», когда я там работал. Мы вместе ушли с ТВ, но было жалко терять образ, и авторские права на дядю Витю мы не продали.
Кстати, в «Спокушках» почти пять лет я был на испытательном сроке. Из-за детской передачи часто отказывался от предложений в кино. Как-то было неудобно: днем бандита играешь, а вечером с детворой разговариваешь. Мне хотелось дистанцироваться от Кузьмича и темы спиртного, а то некоторые идиоты глумились: «Сейчас выйдет дядя Витя, достанет водку и пить начнет». Пожив, как в скиту, в детской программе, я очень соскучился по ролям.
Так вот, мы возили спектакль про дядю Витю по городам и весям. Самые замечательные гастроли были у нас в городе Баку, там сыграли шесть спектаклей. А в Петербурге мы арендовали зал в ДК Горького. Несмотря на то что спектакль нравился зрителям, долго он не просуществовал. Личных денег на рекламу у нас было немного, а чтобы пробиться — надо под кого-то «ложиться», ведь весь наш рынок поделен. Не стали этого делать. Мы с Полиной радовались, когда заработали спектаклем хоть что-то. Заплатили всем актерам, а нам самим ничего не осталось, но все равно были счастливы! Меня же столько раз кидали: исчезали администраторы с гонораром. Я так на четыре дня завис в Харькове — не на что было билет купить.
В общем, не складывается у меня сейчас с театром. Единственная антреприза, которую я довел до конца, это тот самый спектакль «Месье Амедей», на котором познакомились с Полиной. Когда мы начали играть его в Театре Ленсовета, у меня умерла мама. Слава богу, что я был загружен этой постановкой, времени жалеть себя и горевать особо не было.
К слову, у меня есть одна хитрость для того, чтобы не браться за неинтересную работу. Если мне предлагают некачественную антрепризу, я называю огромную сумму гонорара в надежде отделаться. Но порой это не помогает: бывает, мне готовы столько заплатить. Стараюсь заработать концертами, творческими встречами. Как ни крути, основной добытчик сейчас я, несу в семью копеечку. Нам непросто: два пенсионера — я и мама Полины, которая живет с нами, жена с инсультом плюс несовершеннолетний ребенок.
— Многие до сих пор воспринимают вас как выпивоху Кузьмича. Не обидно?
— А Тихонова как Штирлица, а Леонова как бандита: «Пасть порву, моргалы выколю!» Но умные-то люди знают, кто такой Тихонов, кто такой Леонов. К тому же меня прославил не Кузьмич, а короткометражка «Экскурсант» 1986 года выпуска — про Бориса с фабрики мягкой игрушки, который с плюшевыми медведями в руках попадает в компанию иностранцев. Эта была моя первая главная роль в кино. Однажды, когда уже ездил с «Особенностями национальной охоты», на вокзале в пять утра ко мне подошла женщина.
