Потом мы отделились от компании, спустились к воде, стали разговаривать, и тут пошли флюиды. Жена говорит, я ее в ухо поцеловал в конце вечера. Не помню, если честно. Зато ярко помню, как в период ухаживаний стеснялся зайти к Полине домой, боялся родителей, ведь они мои сверстники, жена младше на двадцать пять лет. Как-то Полина, когда подъехал к ее дому, вынесла мне суп с пятого этажа: «Ты не ел, вот, давай...» Меня это очень тронуло.
Больше шести лет мы прожили в гражданском браке. Я такой пуганый, так боялся всего, что связано со свадьбой, ведь в моей жизни до Полины уже были две фаты и две никому не нужные корочки о браке. Слава богу, что будущая жена на меня не давила. Как только в 2007 году узнали, что у нас будет ребенок, неудобно стало перед людьми, мы и поженились.
Пришли в ЗАГС в десять утра, расписались и дальше побежали в суд: Полина судилась с Театром имени Ленсовета за несправедливое увольнение. У Полины был роскошный букет, до сих пор его вспоминает. В зале суда она отдала его нашему другу, свидетелю. Беременность протекала без осложнений. Сказали, что сын должен родиться двадцать седьмого февраля — ровно в этот день Добрыня появился на свет. Потом сказали, что в год пойдет, а в год и месяц заговорит. И пошел, и заговорил он в срок.
— Какой вы отец?
— Мне кажется, что безалаберный, поскольку поздно начал учиться и понимать себя. Мы с Полиной Добрыню не ломаем, а аккуратно к чему-то подводим. Есть интеллектуальные игры — лаборатории, такие как «Умный Петербург», сын там «играет в ученого». На каникулах Добрыня ходил на цирковые занятия. Правда быстро понял, что цирк — не его, осознал это сам. Сын очень любит театр: отправились туда впервые, когда ему было два года. Недавно Добрыня был на премьере в Малом драматическом, он уже спектаклей пять у них видел, и все понравились. Из-за того что Полина заболела, у сына на какое-то время случился перерыв во встречах с прекрасным. Но сейчас все постепенно образовывается, мы с женой сами недавно вышли в свет: посетили спектакль Льва Борисовича Эренбурга «Король Лир». Сложновато пока передвигаться, конечно. Нужно искать театр, где удобно с коляской.
Театр для нас — это все и даже больше. У человека душа должна быть «натренирована», как у артиста, режиссера, писателя, композитора, или просто он тонкий и натренировался сам, тогда все воспринимается по-другому. Мы Добрыне душу тренируем. Конечно, это и благодаря тому, что жена — ранимая. Она же и режиссер у меня, и актриса. Так что сын наш растет Человеком.
Сейчас сложный период — ему двенадцать лет. К этому времени Добрыня посмотрел много хороших фильмов и спектаклей, и смотрит он все от начала до конца.
— Кто дал сыну такое редкое имя?
— Мы с Полиной искали его долго. Не хотелось давать какое-то стандартное. Ведь когда у меня появился сын Федор, его имя не было модным, так что он был единственным Федором в саду, а потом в классе. И не надо было фамилию уточнять: «Федор» — и все знали, кто это. Согласитесь, редкое имя выделяет ребенка из общей массы и он уже с детства «при погонах». Дочка родилась двадцать первого сентября — это день Пресвятой Богородицы, Девы Марии, но я назвал ее Арсенией. В тот год в Петербурге родилось всего три Арсении, так что девочка была единственной в школе и на курсе в театральном.
