Летом 1958 года папу перевели с повышением во Владимир — руководить областным отделением ВОГ. На новом месте я бездельничал недолго — почти сразу записался в конькобежную секцию и поступил в театральную студию при Доме офицеров. В школьном драмкружке тоже участвовал, даже играл в каком-то отрывке молодого Ленина. Родители мое увлечение сценой приветствовали, поскольку и сами принимали участие в спектаклях Горьковского самодеятельного театра глухих во время его гастролей в Дзержинске.
Поскольку день рождения у меня в ноябре, в школу пошел шестилетним, а окончил ее в шестнадцать. На другой день после получения аттестата поехали с папой в Москву — подавать документы в Школу-студию МХАТ. Поступать туда мне посоветовала бывшая выпускница, режиссер Владимирского драмтеатра. О том, что можно держать конкурс в несколько театральных вузов, я понятия не имел. Когда прошел во второй тур, папа тут же взял билет на поезд — на работе его ждали неотложные дела. На третий тур меня не пропустили. Помню, спускался в метро со слезами на глазах, а про себя твердил: «Вы меня еще узнаете! Все равно буду здесь учиться...»
Вернувшись во Владимир, устроился учеником токаря на завод. Проработал до октября, а потом руководитель театральной студии предложил: «Валер, давай ты директору драмтеатра покажешься». В труппу меня приняли с испытательным сроком, но уже через месяц перевели в основной состав. К концу сезона я играл в половине репертуара, причем серьезные, большие роли. А в начале следующего в наш театр пришел Саша Белокринкин, в недавнем прошлом — актер Горьковской драмы и муж Людмилы Хитяевой, успевшей прославиться ролями в картинах «Екатерина Воронина», «Тихий Дон» и «Поднятая целина». Об их недавнем разводе по секрету всей труппе рассказали девчонки из бухгалтерии, видевшие паспорт Белокринкина.
Однажды мне на глаза попался журнал «Театральная жизнь», где была заметка, что в Горьком после долгого перерыва возобновило работу театральное училище. Назывались имена педагогов, о которых я уже слышал: Лебский, Левкоев. В театре только ленивый не рассказал мне историю, как Виталий Александрович Лебский открыл драматический талант Женечки Евстигнеева. Владимирская драма по праву считала Евгения Александровича своим, поскольку после окончания Горьковского училища и перед поступлением в Школу-студию МХАТ он три года прослужил в местной труппе.
В кратком пересказе история знакомства Лебского и Евстигнеева звучит так: «Однажды Виталий Александрович пришел с женой в кино и увидел в джаз-оркестре, игравшем перед сеансом, барабанщика, который на всех собравшихся производил завораживающее впечатление. Артистизм, сумасшедшая пластика, богатейшая мимика! Да еще и на редкость музыкален! Дождавшись окончания номера, Лебский подошел к игравшему на ударных молодому человеку: «Вы никогда не задумывались о карьере драматического актера? Вот адрес, приходите, я вас жду». Так Евстигнеев стал студентом театрального училища, которое сегодня носит его имя.
